Андрей Азов: «Постоянно переписывая историю, мы дошли до подмены ее мифами».
Недавно увидел в ярославских Митрополичьих палатах икону, изображающую Страшный Суд. Ведомые ангелами праведники идут в рай, толпа грешников отправляется в ад. Все по законам высшей справедливости. И вдруг я с удивлением разглядел среди грешников чужеземного вида людей в камзолах и жабо. Это еще что за персонажи просочились в древнерусское церковное искусство? Да вот же, надписи для непонятливых: «немцы» и «жиды». Приношу извинения за нетолерантную цитату, но из песни слова не выкинешь, там написано именно так. Осталось только умилиться: сначала наши предки пишут фрески по прорисям с голландской Библии Пискатора, а потом, без паузы, скопом отправляют всех «немцев» в преисподнюю, на вечные муки. И тут мне стало неловко за то, что мне не нравится агрессивность сограждан, которую они охотно проявляют хоть в Интернете, хоть в трамвае. Что я пристал к людям в самом-то деле? Может быть агрессивность – национальная черта, и став добрее, мы утратим самобытность? А если не утратим, а сохраним и приумножим, то к чему эта самобытность приведет? Об этом я и спросил у заведующего кафедрой философии ЯГПУ им Ушинского Андрея Азова.
* * *
- Андрей Вадимович, мне кажется, что наши соотечественники стали повышенно нетерпимы и агрессивны. Неужели дело только в украинском кризисе и в специфической политике наших лидеров? Вроде и кризис-то почти погас, не стреляют, образ врага померк…
- Украинский кризис продолжается в латентной форме, он никуда не исчез. То что сейчас происходит в наших СМИ - не что иное, как легитимизация насилия. Реакция телевидения на украинские события - яркий пример, но и без Украины объект для применения насилия находится всегда. Людей приучают к тому, что агрессия и насилие - это нормально.
Причина, конечно же, не только в украинских событиях. Нынешний всплеск агрессивности по отношению к Западу - типичное для нашей страны явление. Я читал в апокрифическом русском тексте XV века, что ад - на западе. А ведь главный портал всех готических соборов - западный.
- Мы что - нация вечной войны? Монстры, скифы, агрессоры по сути своей?
- Проблема не российская, а мировая. Агрессивность – естественное состояние человека, не я первый это говорю. В XVII веке секретарь Френсиса Бэкона, Томас Гоббс в возрасте 60 лет начал сам писать философские труды. Прожил до 90, стал очень известным философом. Он написал трактат «О гражданине», где утверждает, что главное стремление гражданина заключается в том, чтобы нанести максимальный ущерб своему ближнему. Гоббс считает агрессивность естественным правом и естественным состоянием всякого человека. Идею «войны всех против всех» развивали и в дальнейшем. Философ-моралист Фридрих Ницше говорил: «Падающего – толкни». Современный человек достоин только презрения. Зигмунд Фрейд утверждал, что агрессия и либидо – два главных свойства человека. Либидо все помнят, а вот про агрессию, второе базовое свойство человека, как бы забыли.
- Гоббс - субъективный идеалист которого крепко ругали советские учебники, Фрейда раскритиковали и опровергли собственные ученики… Так ли весомо их мнение?
- Гоббс - классик, и его теорию о том, что государство возникло в результате соглашения правоспособных граждан, активно используют многие, и его критики в том числе. О Фрейде… Я знал психологов, заявлявших, что Фрейд - не ученый, а мифолог, и все, что он написал, не имеет никакого отношения к реальной жизни. Я не психолог, спорить не могу, но историки науки составили список великих ученых, открытия которых полностью перевернули общественное сознание, изменили общество. Вот он: Коперник, Ньютон, Дарвин, Маркс, Фрейд и Эйнштейн. Я бы к мнению Фрейда прислушался…
- Ведь Фрейд говорил не только об агрессивности, но и о противодействующих ей силах?
- Да, о культуре, которая стремится погасить врожденную агрессивность человека. Однако бороться с заложенной природой агрессивностью – трудная задача, даже для культуры. У каждого человека есть «я - концепция», он хочет себя вести в соответствии с представлением о себе. Считает, например, себя повелителем окрестных народов – и старается повелевать. Человек должен время от времени пытаться разрушить свою «я-концепцию», вносить в нее нечто новое. Это единственный для личности способ развития. Но большинству людей удобно жить внутри «я-концепции». Они изо всех сил противятся новому, игнорируют критику, и блокируют собственное развитие, чтобы сохранить свою «я - концепцию» неприкосновенной.
- И получается?
- Судите сами. Американский психолог Стенли Милграм, желая понять, почему рядовые 
жители нацистской Германии проявляли невероятную жестокость, провел эксперимент. От участников потребовали соблюдать все правила и условия эксперимента. Люди не знали этих правил, но должны были заранее обещать повиновение.
Тем, кто согласился, предложили добиться, чтобы щенок в железной клетке выполнял команды. К клетке подвели электрический ток. Щенок не слушался, а иногда не понимал (как это часто бывает и с людьми). За это его следовало наказывать ударом тока, постепенно увеличивая мощность. Лично нажимать на кнопку. Нашлись люди, которые нарушили обещание подчиняться правилам, и сказали: «Нет, я не буду таким жестоким из-за того что мне так велели». Но большинство честно довели щенка до смерти. А потом в роли «подопытного животного» выступил человек. Актер, обученный имитировать поражение током, никаким электричеством его не били. Но обставлено все было серьезно, участники эксперимента верили, что нажимая кнопку, пропускают разряд через тело живого человека. Он должен был выучить сколько-то пар слов, и все время ошибался. И нашлись люди, которые довели его за это до «смерти». Таких было, кажется, 65% и они не знали, что смерть ненастоящая. Большинство – женщины, они менее склонны к нарушению договоров, чем мужчины. Милграм хотел провести эксперимент сначала в Америке, а потом в Германии, «на месте преступления». Но после полученных в США результатов, поездку в Германию отменил – и так все понятно.
- Ужас!
- Не ужас, а перфекционизм, то есть убеждение, что во всем необходимо достичь наилучшего результата.
Смысл жизни в том, чтобы совершенстваваться и совершенствовать других. И ради этого, то есть ради достижения совершенства, нужно соблюдать правила. Любые. Те, кто был готов убить человека током, и были перфекционистами. Законопослушное общество, тем более - с сильным лидером, просто обязано состоять из перфекционистов. Очень многие уважаемые люди были перфекционистами, например Леонардо да Винчи, Лейбниц. Маркс. Есть еще один нюанс усугубляющий проблему...
- Что-то еще хуже?!
- В кризисных ситуациях, (сейчас в такой не только Россия, но и весь мир) обычно начинается так называемая аномия. Этот термин введен знаменитым социологом Эмилем Дюркгеймом. Полностью расшифровывать понятие «аномия» не будем, а приблизительно – это состояние в котором находится сегодня общество. Первое следствие аномии - массовая готовность к нарушению норм права и морали. И еще один момент, который кажется мне очень важным для осознания ситуации - многомерность времени.
- Мы говорили о внутренней агрессивности, при чем тут время?
- При том, что многомерность или сложность времени – это источник конфликтов. Люди, живущие в разных типах настоящего, как бы «с разной скоростью», понимают друг друга плохо, а раздражают друг друга сильно! Живущий в «начале нового века», живущий «в такой-то год правления Путина» и живущий «на закате Кали-Юги», могут показаться друг другу ненормальными, а чаще - врагами.
- Плохо верится, что сегодняшняя агрессивность нашего народа имеет психологические корни и не имеет исторических. Не вчера же мы родились, право!
- Да, наша тяга к агрессии и насилию подпитывается некоторыми исторически сложившимися вещами. Например тем, что называют «соборность» и априори считают, что это прекрасно. Между тем, «соборность» это, в сущности, тоже самое что сионизм - единение народа с землей которое освящено именем Господа. Образ «Святой Руси» позволяет нам считать, что мы всегда правы - мы же «святые». Хотя в клише «Святая 
Русь» не больше правды, чем в не менее расхожих «прекрасная Франция» или «старая добрая Англия». Англию прозвали «старой, доброй» когда строилась колониальная империя и англичане залили полмира кровью непокорных «дикарей». Францию титуловали «прекрасной», когда в стране царили чудовищные невежество и бедность, людям запрещали иметь очаги и лук был лакомством. Русь назвали «святой», хотя нет ни одного граничащего с Россией государства, с которым бы она не воевала. Хватало националистически настроенных писателей, художников…
- А философов?
- И философов. Константин Леонтьев, похороненный в Троице-Сергиевой лавре, большой был философ и не меньший националист.
- Может быть, список факторов риска уже кончился?
- Нет, есть еще один, очень важный. Разорванность русской исторической памяти. Постоянно переписывая историю мы дошли до подмены ее мифами. Учиться на примерах истории не удавалось никому. И вот мы строим будущее, ориентируясь на возможное прошлое, на миф. У каждого поколения мифы свои, отсюда конфликт поколений. Который, кстати, легко перенаправить в сторону внешнего мира, на некоего врага за границами страны.
- Если суммировать все, что Вы сказали, картина получается совершенно жуткая…
- Ну, какая есть! У многих моих знакомых четкое ощущение приближения конца. Наше общество консолидировано, во многом это результат экономических санкций Запада. Направить агрессию вовне сегодня очень просто. Но поскольку агрессивность присуща не только русским (вспомним Гоббса, Ницше, эксперимент Милграма) , то Запад в состоянии отплатить нам той же монетой. Мировая война, к сожалению, возможна, и некоторые говорят, что она неизбежна. Разумеется, третьей мировой никто не хочет. Но сербский гимназист Гаврила Принцип, стреляя в эрцгерцога Фердинанда и представить не мог что начинает Первую Мировую. Хватит «укола», какого-нибудь нового Донецка, а дальше все пойдет лавинообразно.
- 65% - это не 100. В эксперименте Милграма участвовали люди, которые все-таки отказались включать ток. Нарушители правил. Получается, что именно такие сдерживают мир, марширующий к Третьей Мировой?
- Совершенно верно. В нашей ситуации логичнее сказать: «Черт с ними, с правилами, я буду решать эту задачу как сумею». Есть шанс стать героем. Правда, скорее всего, придется стать жертвой - социум не любит героев, но все-таки… Пошел Александр Македонский походом на Индию. Идет армия победным маршем, а в поле работают крестьяне и ухом не ведут, и не смотрят даже на эту армию, сажают что-то свое, индусское. Воевать никто не желает. Александр поражался, возмущался, а потом его армия как бы исчезла. Карьера завоевателя закончилась. Он увяз, потому что Индия находит нишу для любого. Христианин? Пожалуйста. Мусульманин? Заходи. С Китаем нечто подобное. Китайцев всегда корили, что они не умеют воевать. Громадную страну легко захватила горстка манчжуров, и терпеливые китайцы подчинялись и носили косы в знак покорности. Они не хотели воевать. Сколько сейчас китайцев и где сейчас манчжуры? И македонцы Александра сохранились только в учебниках истории, а в Индии – миллиард населения.
- Итак, наше мини-исследование природы русской агрессивности говорит, что мир идет к мировой войне, а против – ничтожная горстка самостоятельно мыслящих? Не слишком ли жесткий результат?
- Он не жесткий, а противоречивый, но противоречий бояться не надо, они – источник развития. История всегда имеет варианты. Окончательных ответов на любой вопрос нет. Говорят, что русская нация собирается в единый кулак только перед лицом опасности. Советская система таким образом доказала свою жизнеспособность - во время войны мобилизационная экономика работала прекрасно, гораздо лучше чем в любой мирный период…
- Может быть происходящее сегодня нам только на пользу?
- То что происходит сегодня – логично и обоснованно, но назвать это прогрессом нельзя.
- Опять противоречия?
- Хотелось бы, чтобы человеку, который прочтет то, что Вы напишете, было о чем подумать. Иначе - зачем?
* * *
Закончив работать с интервью Андрея Вадимовича, я заглянул в почту и увидел письмо от приятеля – журналиста из Оренбурга. Он писал о том, как ему пришлось ваять статью в оправдание… хомяков. В далеких оренбургских степях залпы из Донецка слышны очень плохо, зато расплодились хомяки. И тут же пошел слух, что хомяки-то не простые, а закавказские! Понавезли тут! Пришлось журналисту брать попу в горсть, и срочно искать профессора, который авторитетно обосновал, что хомяки не «закавказские», а местные, родные. И народ успокоился. Родным можно. Пусть жрут. И правда, есть о чем задуматься…
Константин Мышкин
