Евгений Побожий - лучший молодой джазовый гитарист мира. Это установили лучшие джазовые гитаристы мира. В основном - американцы. И это было в 2019 г., когда Побожий стал победителем Международного конкурса гитаристов Института джаза Хёрби Хэнкока (до 2019 Конкурс Телониуса Монка). По престижности для джазового мира этот конкурс сравнивают с конкурсом им. Чайковского в академической музыке. И это - международное признание.
В СССР без устали повторяли, что все решает народ, коллектив, а личность это так - сбоку припека. Время показало – врали. Все, стоящее хоть какого-то упоминания, делают личности. Ну, представьте кружок любителей поэзии, на который заглянул «на огонек» Пушкин. А теперь кружок, где Александра Сергеевича не было. Есть разница? Ярославский фестиваль «Джаз над Волгой» - 2021 блеснул именно участием ярких личностей. Одна из удач фестиваля - концерты гитариста Евгения Побожего. В 2019 году Побожий стал победителем Международного конкурса гитаристов Института джаза Хёрби Хэнкока (до 2019 Конкурс Телониуса Монка). По престижности для джазового мира этот конкурс сравнивают с конкурсом им. Чайковского в академической музыке. За 30 (!) проведённых с 1987 г. конкурсов Телониуса Монка в полуфинал прошли лишь три (включая Побожего) музыканта из России. Первый (!) россиянин, которому удалось победить – Евгений Побожий. Ему слово.
- Евгений, расскажите о ключевых событиях в Вашей жизни, о творческом пути, вот просто с начала.
- Родился в Томской области, в маленьком городе Северске. В семье инженеров. У папы была коллекция кассет и старых пластинок, я любил их слушать. А в 9 лет со мной случилось то, что, наверное, можно считать «ключевым событием». Я был тогда дома один, нашел кассету Deep Purple, альбом BURN 1974 года. Вставил в магнитофон, прослушал от начала до конца, собрался и пошел записываться в музыкальную школу, учиться играть на гитаре. Лет до 16 играл классику и рок. А потом старшие товарищи посоветовали расширить кругозор, послушать джаз. Один из моих тогдашних наставников, барабанщик Андрей Бирюков, дал диски Чарли Паркера и знаменитого гитариста Уэса Монтгомери. Чтобы понять, как люди это вообще играют, просто слушать было мало, и я стал читать. Для начала - советские учебники Владимира Молоткова и Юрия Чугунова по гармонии, джазовому аккомпанементу, джазовой импровизации.
- В советских учебниках было что-то стоящее внимания про джаз?
- Это было единственное, что нашлось в городской библиотеке. В целом, по тогдашим временам, для новичка, даже неплохо. Какие-то зерна истины были. Естественно, позже пришла очередь более актуальных изданий, скажем, перевода книги «Гитарный стиль Джо Пасса». Появился интернет, и чем выше становилась скорость скачивания, тем больше информации ко мне поступало. После школы я решил получить традиционное высшее образование, поступил в политехнический университет. Очень активно работал в Томске как музыкант, и буквально разрывался на две части. Учился хорошо, но… физика или музыка? Меня хватило на 3 семестра, я забрал документы из политеха.
- Что сказали родители-инженеры?
- Дебаты были горячие, но я смог убедить их в своей правоте. Договорились на том, что быть музыкантом хорошо, но диплом ВУЗа получить надо. Формального музыкального образования в Томске не было, но у нас было трио – я, мой друг бас-гитарист Герман Мамаев и наш наставник Андрей Бирюков. Учились друг у друга, много играли, импровизировали. В 2007 году один щедрый и богатый человек в Томске, решил профинансировать наше обучение в Berklee College of Music. Мы втроем поехали на летнюю программу, провели в Америке два месяца, и вернулись в Россию заряженные новыми эмоциями. По впечатлениям от поездки я написал довольно много композиций. Наше трио продолжало работать. Записали диск и стали отправлять заявки на фестивали, знакомиться с организаторами в городах, которые могли бы нас пригласить. С 2008 года я параллельно учился заочно в Кемеровском университете культуры и искусств. География гастрольных путешествий расширялась, мы побывали во многих городах европейской части страны, в том числе и в Ярославле, году в 2008-м. А в 2010-м, поработав месяц на студии в Краснодаре, мы с Герой Мамаевым поняли: «Краснодар нам нравится, надо остаться». И остались. Я подумал, что неплохо бы все-таки получить диплом о высшем образовании. Рядом – Ростов-на-Дону. Ростовская джазовая школа известна хорошим уровнем и давними традициями, в консерватории - джазовое отделение. В 2010-м я поступил на 3 курс.
- А первые два курса?
- Формально засчитали два курса учебы в Кемерово. Но главное - на прослушивании высоко оценили мои исполнительские способности, это все решило. 4-й и 5-й курсы я сдал экстерном, и в 2012-м, у меня уже был диплом. В Ростове-на-Дону женился, родилась дочка. Когда супруга в 2015 году закончила консерваторию, мы переехали в Краснодар, там родился сын. А потом Игорь Бутман позвал меня на фестиваль «Будущее джаза».
- «Игорь Бутман позвал»? Звучит как «мне позвонили из Парижа»… Как он Вас нашел?
- Со мной связался исполнительный директор Igor Butman Music Group, Роман Христюк. Игорь Бутман слышал меня в 2011-м, в Ростове-на-Дону, на конкурсе молодых джазовых исполнителей. Я тогда занял 1-е место и, видимо, к моим выступлениям прислушивались и позже. А в 2015-м Христюк предложил Бутману пригласить меня на «Будущее джаза». Фестиваль нацелен на то, чтобы открывать новые имена. После выступления на фестивале Бутман предложил мне работу на постоянной основе, и в оркестре, и в квинтете. В 2016 году я с семьей переехал в Москву.
- Какое звено в этой цепи событий Вы назвали бы судьбоносным?
- Не могу назвать, для меня все они главные, каждое по-своему. Но самое сильное впечатление – это, наверное, та кассета Deep Purple, которая меня, девятилетнего, «толкнула в музыку».
- Институт джаза Херби Хенкока фактически признал Вас лучшим молодым гитаристом мира…
- Фактически – нет. Я очень не люблю претенциозные титулы. Джаз – не спорт, в нем не может быть единоличного чемпиона. Нет на планете Земля человека, которого я бы назвал лучшим гитаристом в мире. В музыке все очень индивидуально, у каждого много отличительных качеств, своих фишек. При этом они не пересекаются и не соперничают, а развиваются в параллельных плоскостях. Поэтому я бы настаивал на термине «победитель конкурса гитаристов 2019 года».
- Джазмены говорят, что «победитель конкурса Института Херби Хенкока» - это вовсе не «2019 года». Это достижение пожизненное, его не забудут, даже когда Вам исполниться 70 или 90. Это так?
- Это факт. Да.
- А еще какие преференции победа дает? Контракты?
- Да, я получил контракт на издание альбома с компанией Concord Music. Это неплохой контракт для молодого музыканта. Выделяется бюджет. В его рамках я собираю состав, по своему выбору приглашаю музыкантов. Снимается студия, записывается альбом и сдается.
- Большой бюджет? Или секрет?
- Секрет.
- А порядок цен?
- Несколько нулей там есть.
- Еще какие-то ощутимые изменения в Вашей жизни после победы есть?
- Определенно. После конкурса прошла серия публикаций в очень серьезных американских изданиях, вплоть до New York Times, на топовых джазовых ресурсах. Упоминание твоего имени такими СМИ организаторы джазовых фестивалей воспринимают как определенный статус. Известность заметно выросла. Буквально через пару месяцев после возращения из Америки меня пригласили на фестиваль в Польшу. Я поехал с международным составом. Басист – итальянец. Барабанщик - мой хороший друг из Венгрии, живущий в Лос-Анджелесе. Клавишник - из Лондона. Интересно получилось, теперь у меня появилась возможность воплощать такие проекты.
К сожалению, началась ковидная история, она не дала осуществить очень многое. Отменились выступления на других международных фестивалях, стало технически невозможно прямо сейчас записывать альбом. Я не могу прилететь в США с музыкантами, чтобы сделать студийную запись. Многое в подвешенном состоянии. Но это временная задержка, альбом будет в любом случае.
- Не утомляет повышенное внимание к Вам?
- Нет. Назойливых людей, которые пристают не по делу, около меня как-то не появилось. А то, что очень многие молодые музыканты стали тянуться ко мне, очень нравится. Они видят во мне человека, который умеет, знает, и может помочь научиться. Недавно я запустил онлайн-школу, ребята подписываются, спрашивают совета. Это хорошо. Это очень хорошо.
- Вы преподаете только в онлайн-школе? Живое общение с учениками разве не эффективнее?
- Сейчас в онлайн-школе. Я три года преподавал в Ростовском колледже искусств, и год в Москве, в Академии джаза, бывшем училище духового искусства. Его директором стал Игорь Бутман. Он поменял концепцию обучения, в первый год запуска этой программы я и работал. Но продолжить не мог, невозможно было честно отрабатывать часы в Академии, и при этом успевать на все гастроли. Не успеваю.
- В интервью «Джаз.ру» Вы утверждали, что музыканту, чтобы сделать успешную джазовую карьеру, из России уезжать не обязательно. Однако оговорились, что бывать в Америке нужно. Какова оптимальная пропорция «здесь-там»?
- Это индивидуальная история. Важно не просто уехать в Нью-Йорк, а еще суметь там существовать. Юноше с инструментом за спиной, маленькой сумочкой с вещами и скромными материальными запросами надо просто переезжать в Нью-Йорк, и там жить. Юношу интересует только музыка, а Нью-Йорк - это Мекка, в которую стекаются лучшие молодые музыканты. Это длится из года в год, из поколения в поколение. Весь основной процесс развития джазовой культуры происходит в Нью-Йорке, остальное – периферия. Но мне, 32-летнему, имеющему двоих детей и жену, гораздо сложнее переехать. Я хотел бы обеспечить семье определенный уровень жизни. В Нью-Йорке весьма сложно создать условия, которые я считаю приемлемыми для своей семьи. Уровень конкуренции высок, а уровень оплаты труда джазовых музыкантов – не очень.
- Уж не хотите ли вы сказать, что в России заработаете больше, чем в Америке?
- Я хочу сказать, что, теоретически, в США можно заработать больше, сделав имя, бренд и карьеру. Но нет никаких гарантий, и в целом этот процесс может занять очень долгое время. А в реальности на клубных гигах по 50-100 долларов даже на аренду квартиры не заработаешь. Нужны концерты, но будут ли приглашать достаточно часто – вопрос.
- Итак, переехать сложно. А сколько времени Вы хотели бы проводить в Америке «наездами»?
- Чем больше - тем лучше, мне там нравится. В доковидные времена получалось бывать 2-3 раза в год, по 2-3 недели. Это всегда были гастроли с Игорем Бутманом, но удавалось сделать и что-то свое.
- В российском джазе менеджмента нет? С оговоркой: «Не считая Бутмана»?
- Правильная оговорка. «Igor Butman Music Group» – ведущая менеджмент-структура в мире российского джаза. Иного развитого менеджмента, работающего как бизнес… Увы. Есть отдельные энтузиасты. В каждом городе - небольшие ячейки. Как ваш Игорь Гаврилов, или Ольга Юшкова в Новокузнецке. Это примеры бизнеса в джазе, которые я видел лично. Все остальное… Не будем.
- Многие знатоки считают Бутмана одним из лучших джазменов России. Есть ли сопоставимые с Бутманом фигуры?
- Алекс Сипягин. Борис Козлов, уехавший вместе с Сипягиным. Миша Цыганов. Все это выдающиеся музыканты, которые смогли сделать себе имя и построить карьеру в Нью-Йорке.
- Дружить с властью – обязательное условие для менеджера в России?
- Я думаю, необязательное. Есть частные инвесторы, только надо уметь с людьми тонко работать, и действительно быть энтузиастом в полном смысле слова. Все зависит от человека, от его амбиций устремлений. И от круга его общения, это очень важно. А власть? Удается проект без нее - классно. Удается с ней – тоже неплохо.
- Популярность джаза в России, по Вашим ощущениям, падает или растет?
- Мне хочется думать, что интерес к джазу растет. Много молодых музыкантов. Есть музыканты-подвижники, такие как басгитарист Антон Давидянц. На сегодня он, с моей точки зрения, один из лучших в мире исполнителей на своем инструменте. И привозит своих любимых музыкантов, организует им туры по России. Тяжелые, изматывающие, дорогие и зачастую убыточные, туры. Но – продолжает.
- Вы все о музыкантах… А публика?
- Слушать стали лучше. Больше ходят на концерты, на мои в частности.
- Какое впечатление от ярославской публики?
- Судя по трем концертам, люди подготовлены к джазовой музыке. Со слуховым опытом, с пониманием традиций. Видно, что здесь есть Джазовый центр, который из года в год занимается популяризацией джаза. Люди готовы приходить на джазовые концерты и вести себя адекватно. Они умеют внимательно слушать солиста. Аплодируют по окончании соло. Реагируют на эмоциональные всплески в музыке. Ярославская публика хороша.
- Как бы Вы определили приблизительное место «Джаза над Волгой» в условном рейтинге российских фестивалей?
- Пожалуй, в первой трети. По исполняемой музыке фестиваль высокого уровня, несмотря даже на то, что в этом году не было иностранцев.
- Москва и Санкт-Петербург по уровню джазовой культуры отличаются от провинции как Америка от России?
- Да. В Нью-Йорк слетаются лучшие из лучших со всего мира. В Москву и Питер стекаются лучшие из лучших со всей России. Так или иначе, идет отбор. Все, в любом случае, упирается в людей. Качество музыки зависит от качества музыкантов ее исполняющих. Лучшие, как ни крути, едут в Москву.
- Есть ли Вас мечта?
- Получить Grammy за свой альбом
- Это реально?
- Да.
- Может быть не за этот альбом, а попозже?
- За любой, неважно. Просто получить Grammy. Узнав про конкурс Телонуиса Монка, я мечтал принять в нем участие. Принял, и так получилось, что победил. Теперь Grammy.
- У Вас мечты исполняются по очереди?
- Нет, ну что Вы! Grammy - высшее признание твоей музыки. Я мечтал о ней всегда, и до конкурса Телониуса Монка. Как и все нормальные музыканты.
Человек увлекшийся джазом может стать более внимательным и вдумчивым
- Представьте изначально далекого от джаза слушателя, который вдруг увлекся. Как, на Ваш взгляд, изменится этот человек? Например, наслушавшись «металла» он, вероятно, станет агрессивным, превратится в «безбашенного борца». А как повлияет джаз?
- Я бы попробовал вступиться за «металлистов». С детства видел целую кучу людей старшего поколения, которые слушали тяжелый рок. Никто из них борцом не стал, милейшие люди. В Томске я играл в рок-группах. Меня окружали «металлисты» с длиннющими волосами, все в серьгах, черепах и цепях. Один из них учился на философском факультете. Другой был архитектором. Ну, любили выпивать, весело время проводить, но никакой агрессии там и рядом не было. А музыку играли страшнейшую, мороз по коже! Видимо связь между любимым стилем музыки и характером не настолько прямая.
- То есть джаз слушателя не изменит?
- Может изменить. По моим наблюдениям, человек увлекшийся джазом может стать более внимательным и вдумчивым. Он научится видеть не только обложку, он привыкнет читать между строк. Если такого не происходит, человек вряд ли всерьез полюбит джаз. Джаз, и вообще импровизационное искусство в его современном виде - очень интеллектуальная, глубокая музыка.
- Коктейльный джаз, который звучит в американских супермаркетах – тоже?
- А это не джаз. Есть smooth-jazz. Коммерческая музыка, адаптированная для того, чтобы люди не обращали на нее внимания. Чтобы спокойно кушали или разговаривали, а оно фоном щебетало. Я не про это. Я про современный, актуальный, умный джаз с развитой гармонией, со сложной ритмикой, с мастерством импровизатора, с взаимодействием между людьми. Для меня джаз такой.
- Элитное искусство для ограниченного круга умных и чувствительных людей?
- Да. Я считаю, что если человек, не будучи музыкантом, научился понимать такую музыку, то это - пропуск в высший свет, в определенного уровня сообщество. Такие у меня идеалистические представления. Если это не так, я хотел бы, чтобы так было. А насколько «узок круг» зависит от места, где человек живет, в каком социуме.
- «Узок круг этих революционеров и страшно далеки они от народа»…Что кроме искусства, может «расширить круг», увеличить число избранных, или просто более интеллектуально развитых, людей? Благосостояние? Свобода?
- Воспитание и образование. Говорят, в Советском Союзе по радио и по телевизору постоянно звучала классическая музыка. И среднестатистический гражданин, так или иначе, разбирался в классике, знал названия произведений, имена композиторов, какие-то исполнения были на слуху. Хорошая классика - это тоже элитная музыка и всегда ей была. Но ведь популяризировали?! Если то же самое происходило бы с джазовой музыкой, ее аудитория была бы значительно больше. Большинство джазовых музыкантов не настаивают на своей элитарности и хотят, чтобы их аудитория росла.
- Сколько Вашего времени забирает собственно музыка?
- По-разному бывает. Я занимаюсь все свободное время, плюс моя работа - репетиции и концерты. В среднем, наверное, по 5-6 часов в день.
- Немало… Семья понимает и принимает?
- У моей жены замечательный музыкальный вкус и эрудиция, она гитаристка. С рождением детей пришлось отложить гитару, может быть, со временем удастся вернуться. У нас все хорошо.
- Вы хотели бы, чтобы Ваши дети были музыкантами?
- Если бы они были по-настоящему увлечены музыкой, мне бы это очень понравилось. Мне приятно видеть в них музыкальные способности. Но все зависит не от моего, а от их желания. Мы не из тех музыкальных семей, где детям с пеленок вдалбливают, что они обязательно станут музыкантами, и только музыкантами. Мы не будем настаивать, свобода выбора дороже.
- Вы любите читать? Есть ли любимая книга, автор?
- Периодически начинаю, периодически перестаю, но в целом мне нравится. Умберто Эко, в первую очередь – «Маятник Фуко». Булгаков – «Мастер и Маргарита». Оруэлл - «1984».
- Что бы Вы пожелали ярославцам?
- Я желаю вам развивать джазовые традиции. Они заложены усилиями многих людей. Увеличивайте аудиторию, развивайте образовательные программы, проводите фестивали. Я желаю Ярославлю продолжать развиваться именно в джазовом русле.
Беседовала Лилия Швах