Недавно в Интернет-СМИ промелькнула победная информация: «Московский Государственный Университет вошел в список 200 лучших вузов мира». Средний россиянин, читая эту новость, преисполнится чувством законной гордости за успехи родного высшего образования. Это произойдет потому, что писавшие новость «эксперты» забыли сообщить читателю два нюанса. Во-первых, МГУ занял 199-е место из 200 возможных, и больше ни одного ВУЗа из РФ в списке нет. Во-вторых, в прошлогоднем рейтинге МГУ входил в список 100, а не 200, лучших ВУЗов.
Я не об МГУ, просто привела конкретный пример манипулирования информацией. Процентов 80 того, что можно узнать о состоянии отечественной экономики из открытых источников, построено по принципу дурновато-хитрой «информашки» про МГУ. Кругом «стабильность», «перспективы», «стратегические планы»… Читая эту дребедень, общество постепенно входит в состояние «мы живем, под собою не чуя страны». Нет сомнений, периодически появляются в РФ новые креативные менеджеры - придумывают, ищут, создают новый бизнес, бывает, что и миллиарды зарабатывают. Однако, постойте… Промышленность РФ состоит не только из новых предприятий. Есть немало заводов с советским прошлым, продукция которых востребована по сей день. Как им живется в реальном «сегодня», а не в виртуальном мире выдуманной пропагандами «стабильности?» Ярославский завод «Стройтехника» (бывший «Ремонтно-механический») как раз из таких - советских. Пережил все передряги 90-х. Работает в новых условиях. Генеральный директор «Стройтехники» Николай Палагин согласился ответить на вопросы «Клуба социологов». Разговор получился честный, без всяких «МГУ».
* * *
- Николай Николаевич, расскажите, как складывалась Ваша трудовая биография.
- Я закончил Ярославский химико-механический техникум, потом вечернее отделение нашего Политеха по специальности «Производство аппаратуры, автоматика, телемеханика». Работаю на нашем заводе с 1963 года. Начинал электрослесарем, постепенно рос профессионально. С 1983 года – директор завода.
- Вы руководите предприятием 35 лет, а работаете практически со дня основания завода, и помните его историю как никто другой. Какие периоды в жизни предприятия Вы охарактеризовали бы как лучшие, и какие — как наихудшие?
- Всегда работали нормально. Все трудности решали в рабочем порядке. Начиная от того времени, когда наш завод называли еще ремонтными мастерскими и до 2008 года, я считаю лучшим периодом, временем нормальной, плодотворной работы. А вот после 2008-го настали тяжелые времена.
- И 90-е Вы тоже относите к «лучшим временам»? Ведь эти годы сегодня модно называть «лихими» и всячески ругать?
- Да, в 90-е было тяжеловато. Но это были временные трудности, с которыми мы довольно быстро справились. Действительно, в 90-е почти все предприятия в стране рассчитывались по бартеру, «живых» денег не хватало даже на зарплату. Но мы работали с финнами, получали доллары, и, естественно, зарплату не задерживали, ни одного дня. С финнами «Стройтехника» сотрудничает уже 25-й год. Поставляем им печи для саун. Каждый месяц отправляем в Финляндию 1500 штук.
- И за 25 лет никто Вас с этого рынка не оттеснил?
- Пока нет. Мы сохраняем нормальный уровень цен, никогда не срываем сроки, поставляем все по графику. Наши финские партнеры удовлетворены. Все поставленные ими условия мы соблюдаем. Договорились, что деньги мы получаем через 10 дней после того, как финны получат товар. До сих пор эта система работает с точностью часового механизма.
- Сколько стоит одна печь?
- В рамках наших договоренностей с финнами – 83 евро. А о качестве наших печей, может быть, что-то скажет такой факт – нашими печами пользуются экс-мэр Ярославля, а сейчас депутат областной думы, Виктор Волончунас, экс-губернатор Ярославской области Сергей Ястребов, известный политик, лидер областного отделения партии «Яблоко», Олег Виноградов. Вряд ли такие люди будут покупать некачественные товары, как Вы думаете? Видимо, наши конкуренты не смогли предложить финским партнерам что-то лучшее.
- Каков примерный оборот предприятия?
- Сегодня примерно 17-20 миллионов в месяц. Печи для Финляндии – это побочное оборудование, а главное направление – техника для строительного комплекса России. Почти все заводы ЖБК, ЖБИ, домостроительные комбинаты, стекольные заводы, работают на нашем оборудовании. Мы выпускаем бетоносмесители 4-х видов, и бетонно-растворные заводы. По 4 завода, работающих в автоматическом режиме, делаем каждый месяц. Наши заводы работают на Ямале, на Чукотке, в Архангельске и Вологде, в Мурманске, Котласе, Чите, Иркутске, Новосибирске. Был случай, когда Белгородская область заказала сразу 6 заводов. Никто в России кроме «Стройтехники» не делает бетонно-растворные заводы зимнего варианта. Да и за границей тоже не слишком много предприятий, готовых выпускать такое оборудование - ни в Турции, ни в Финляндии, ни в Германии, ни в Италии, заводов, подобных нашим, точно не делают. При необходимости мы изменяем типовую конструкцию, например, для Нижневартовска и Сургута делали заводы с особым дополнительным утеплением. Специальные котлы делаем, которые работают как на газе, так и на дизельном топливе и обеспечивают обогрев на протяжении всего производственного цикла. Без этого в условиях русской зимы работать невозможно.
- Сколько у Вас работников на заводе?
- Сейчас 170 человек. В советское время было 518.
- Однако сокращения серьезные, видимо, заводу живется не слишком легко… Как чувствует себя «Стройтехника» сейчас? Растет ли выручка, прибыльность предприятия? Повлиял ли экономический кризис на потребительский спрос?
- Сумма прибыли сильно колеблется в зависимости от количества выигранных тендеров, но в целом ни выручка, ни прибыль не растут. Как только грянул кризис 2008 года, рост прекратился, и возобновить его пока не удается. Вы очень точный вопрос задали, про снижение потребительского спроса. Спрос действительно упал. Наша продукция востребована, но у клиентов денег становится все меньше. Создается впечатление, что финансовые трудности начались уже не только в традиционно небогатых регионах, но даже и в «нефтегазовых». Совсем недавно оплату за заранее заказанную и сделанную продукцию почти на месяц задержала Тюмень. Новороссийск, Краснодар, Иркутск, Мурманск - никто не может оплачивать заказы, все просят рассрочку. Мы идем навстречу, соглашаемся разделить сумму платежа пополам, но помогает не всегда. Естественно при отсутствии роста прибыли и выручки и растущих затруднений в получении заказов, не растут и объемы производства. Остановка роста произошла в 2008 году. Я не макроэкономист, не знаю, что там «наверху» произошло, но проблема налицо. Денег нет почти ни у кого из отечественных клиентов, и опять очень здорово выручают финны, практически половину плана делаем для них.
- Удается ли экспортировать продукцию куда-то кроме Финляндии?
- У нас постоянные долгосрочные связи с Белорусией и Казахстаном. Сейчас ведем переговоры с Узбекистаном. А на рынки дальнего зарубежья сегодня проникнуть не представляется возможным. Даже Вьетнам и Лаос, куда мы поставляли продукцию в советское время ушли из зоны нашего влияния.
- Но производимая Вашим заводом техника наверняка намного дешевле зарубежных аналогов. Вы не пробовали отвоевать свою нишу на рынках дальнего зарубежья, привлекая клиентов невысокой ценой? Ведь в 70-е годы экспорт составлял солидную долю в общем объеме сделанного «Стройтехникой», значит, Ваша продукция привлекательна?
- Мы пытались работать с Эстонией, и эта попытка объясняет, в принципе, все. Эстония входит в ЕС и ей запретили покупать технику в РФ. Некоторое время эстонцы хитрили, покупали наши смесители в разобранном виде под видом запасных частей, но нельзя же считать такую псевдоторговлю серьезным и перспективным сотрудничеством! Западный рынок для нас закрыт. На сегодня это общий лозунг Запада – «купить втридорога где угодно, но даже дешево не покупать в России». Это уже не экономика, а политика.
- И все таки, какие рынки Вы считаете наиболее перспективными для своей продукции?
- На российских строителей надеемся. Больше пока не на кого. Ездили недавно на выставку в Казахстан. Конкуренты наши все там были. От Ярославской области - 4 предприятия, и мы в их числе. Но конкретных результатов эта выставка (как и другие в последнее время) пока не дала. Сейчас мы реже чем раньше участвуем в выставках, они стали менее эффективны. Затишье наступило, причины я анализировать не возьмусь.
- Ваш завод в свое время производил машины для резки мерзлых грунтов. От директоров некоторых ярославских предприятий я слышала, что Север РФ, неосвоенные просторы Якутии – это весьма объемный рынок. Это так? Вы видите здесь перспективу?
- Да, мы выпускали навесное оборудование, редуктор, с помощью которого можно прокладывать траншеи в мерзлой земле. Выпускали порядка 5 штук в месяц, но спрос на эту технику сначала сократился, а потом исчез.
- То есть, легенда о том, что неосвоенный российский Север - бездонный рынок, это всего лишь легенда?
- Судя по спросу информация о больших возможностях «северного рынка» преувеличена.
- Вы сказали, что бетонные заводы, способные работать зимой, в РФ выпускает только «Стройтехника». Значит, продукция предприятия уникальна. У Вас нет конкурентов?
- 
Конкурентов хватает. «Зимние» бетонные заводы не выпускает никто, а вот с бетоносмесителями ситуация иная. «Кулонэнергомаш» из Казани делает бетоносмесители, удерживает приемлемые цены и конкурирует с нами. Правда, они несколько проигрывают по качеству, казанские бетоносмесители слабее. В силу конструктивных особенностей они не могут производить тяжелые сорта бетона. Поэтому Самара, где выпускают бетонно-растворные заводы, отказалась от казанских бетоносмесителей, и теперь покупает их у нас. Видите, как получается, по бетоносмесителям Самара - наш клиент. А по бетонно-растворным заводам – конкурент. Краснодарская фирма «Екатеринодарстрой»» работает по «самарской» схеме, делает бетонно-растворные заводы, а бетоносмесители использует наши. К счастью, краснодарцы не освоили «зимний» вариант завода, это частично сглаживает остроту конкурентной борьбы. В Златоусте Челябинской области делают бетоносмесители и бетонно-растворные заводы. Довольно высококонкурентный рынок у нас.
- В чем основное преимущества «Стройтехники» перед конкурентами?
- Пока что нас можно условно считать лидерами по качеству, наша техника сильнее и надежнее других моделей.
- А иностранцы? Они не пытаются занять Вашу нишу в рынке?
- В нашем сегменте рынка иностранцам затруднительно работать с Россией. Собственно говоря, то, что «Стройтехника» сегодня производит бетоносмесители – это, в некоторой степени, ответ иностранцам. Раньше бетоносмесители делал украинский «Бетонмаш». При распаде СССР, когда стало понятно, что Украина уходит от нас, меня вызвали в Министерство Строительства (тогда еще СССР) и предложили на ярославском заводе освоить выпуск бетоносмесителей. Мы начали их выпускать, и выпускаем до сих пор. Проблема в том, что раньше делали по 40 штук в месяц, а сегодня - 7-10. А промышленности дальнего зарубежья трудно работать на российском рынке из-за разницы цен. Однажды мы хотели наладить сотрудничество со Швецией. Шведы предложили делать редукторы для наших бетоносмесителей. Редукторы предлагали исключительные по качеству, практически вечные, гарантированно не требующие ремонта на протяжении всего срока работы бетоносмесителя. Только стоил такой редуктор 3 миллиона рублей, а наш бетоносмеситель весь стоит 700 тысяч. По цене они не конкурируют с нами никак. Даже там, где работали на импортном оборудовании постепенно переходят на отечественное. На днях из Новороссийска пришло письмо, просят опытный образец нашего бетоносмесителя. Они работали на импортных смесителях, но сейчас намерены переходить на наши. Мы и страны дальнего зарубежья, живем в разных финансовых реальностях, и поэтому совместить наши интересы и возможности очень сложно.
- Какие направления деятельности на Вашем предприятии растут, какие наоборот, падают?
- Сегодня мы беремся за все. Пытались даже и мангалы делать, и декоративные перголы – решетки для садов. Мы и в «Ашан» ездили, во французские «сети». Нас не пускают. Стараемся принимать участие во всех возможных конкурсах и тендерах на капитальный ремонт дорожно-строительной техники, например, бульдозеров производства Челябинского и Чебоксарского тракторных заводов. Работаем для железной дороги, имеем благодарственные письма от Министерства обороны РФ за ремонт техники в воинских частях в Оренбурге, Екатеринбурге, Рязани и многих других регионах. Иногда поступают заказы от «Газпрома», вот сейчас будем работать по теме т.н. «болотников» - машин с гусеницами метровой ширины, которые проходят по любому бездорожью.
Договорились с Мурманском, сейчас закупаем ремфонд. Это машины, которые еще подлежат ремонту, но у нас не находят применения. Допустим, стоит в колхозе бульдозер, уже года 4 как никому он не нужен. Мы его покупаем, производим капитальный ремонт, и будем отправлять в Мурманск.
Такое направление деятельности как ремонт для нас особенно актуально, ведь изначально наш завод был предназначен исключительно для ремонта дорожно-строительной техники. Шел поток, мы ремонтировали 47 бульдозеров в месяц. Ежедневно отправляли отремонтированные машины по всей России, и, кроме того, в Польшу и Германию.
- Какую долю в деятельности «Стройтехники» сегодня составляет ремонт, и какую – производство? Какое из этих направлений выгоднее для предприятия?
- Ремонт мог бы быть крайне выгодным направлением деятельности. Выиграли мы тендер железной дороги, привезли они нам машину на ремонт. И стоит этот ремонт 3,5 миллиона. Еще один бульдозер ремонтируем, тоже для железнодорожников - 2 млн. 700 тыс. Такая работа могла бы не только сохранить завод, но и позволить ему развиваться, но участие в тендерах – процесс крайне неритмичный. В октябре три машины в работе, в ноябре может и ни одной не быть, и так все время. Мы 250 дизелей в месяц ремонтировали с нашего Моторного, сейчас их нет. Это обидно – у нас база, обкаточные стенды для двигателей, станки, а ремонт резко сократился, все стремятся эксплуатировать технику до полного износа. Сегодня ремонт в общем объеме дает мизерный процент. Основную ставку делаем на производство бетоносмесителей, бетонно-растворных заводов, складов цемента, пневмонасосов.
- Но эксперты говорят, что кризис особенно сильно ударил именно по строительной отрасли. Куда они девают бетон, если стройка стоит?
- Ну, кризис сильный, но не абсолютный, стройка стоит не вся. Хотя на протяжении последних нескольких лет роста у нас нет, но 10-12 смесителей в месяц продаем. Если учесть, что раньше мы делали 40 смесителей в месяц, положение наше непростое. Но завод жив, в отличие от многих других предприятий.
Рядом с нами был ЖБК-1, напротив - завод «Арсенал», производивший железобетонные конструкции и плиты. Обеих предприятий нет. Комментарии, я думаю, излишни.
- Какие перспективы Вы наметили бы для предприятия на ближайшие 3-5 лет?
- Мы должны, прежде всего, удержать коллектив. Сегодня он у нас боеспособный, может выполнять любые работы. Станочный парк довольно приличный - лучше, чем у многих. Есть станки с ЧПУ, есть и плазменные. Мы не очень рассчитываем на развитие, но сохранить завод нужно.
- В истории завода был период, когда «Стройтехника» начала производить линии по производству гофрокартона. Это же не строительная техника! Вы их разработали? У Вас есть конструкторы?
- Да такие линии – не наш профиль, совсем не наша техника. Но я же говорил – ради сохранения завода мы беремся за любую работу, и справляемся, ремонтники, в принципе, умеют все - могут сделать практически что угодно. Ко мне два разработчика пришли, предложили по их документации выпускать линии по производству гофрокартона. Почему же нет? Мы взялись, 147 штук выпустили. Эти линии и сегодня работают, мы к ним запчасти делаем.
А что касается собственных конструкторов, конечно же, они есть, как нормальному предприятию без них? Номенклатура – номенклатурой, но периодически нужна модернизация. Раньше мы делали бетонно-растворные заводы, которые работали в ручном режиме. Теперь – автоматические. Это – результат работы наших конструкторов. Иногда требуются оригинальные конструкторские решения. Пример - сегодня многие бетонно-растворные заводы России работают на импортном цементе. Привозят его в огромных мешках, т.н «биг бегах». А как цемент из громадного мешка достать и подать на нужный узел завода? Именно наши конструкторы первыми в стране разработали специальные установки, которые разрезают «биг бег» и с помощью пневмонасосов или специального шнека, адресно подают цемент. Теперь делаем на заказ. А сейчас наши конструктора работают над новой установкой для производства «евродров». Она будет под большим давлением превращать ветки, опилки, щепки в пропитанные горючие восьмигранные «карандаши». Это и есть «евродрова». Если удастся начать поставки новых установок на железную дорогу, где «евродрова» заменили каменный уголь для отопления вагонов… Сами понимаете, многообещающий проект.
В Любиме есть подобная установка, так она работает только на Германию. Я бы позвонил, спросил – как они туда проникли, так ведь не скажут. А нашими пока еще несделанными установками уже заинтересовались предприниматели из Тутаева и Рыбинска. Отходы с пилорамы в деньги превращать – эта идея многим нравится.
Сегодня самое главное - найти свою нишу, чтобы и в сегодняшней, непростой, обстановке, делать что-то новое.
- Вы не рассчитываете на то, что государство окажет поддержку Вашему предприятию?
- Не вижу таких возможностей.
- Что Вам нравится, и что не нравится, в экономической политике государства? Что бы Вы изменили в ней, если бы у Вас была такая возможность?
- Я - директор завода, и на своем заводе знаю все и обо всем. Поверьте, как приобретение, так и поддержание такой квалификации требует очень больших затрат сил и времени. Вникать в тонкости макроэкономики мне некогда, да и незачем. Однако я не перестаю удивляться тому, что наша страна живет так трудно. Россия имеет все – газ, нефть, никель, золото, алмазы, но почему живем-то так? А если бы у нас таких природных ресурсов не было? Как сегодня финны живут? Газ, бензин, электроэнергию – все покупают, а уровень жизни более чем приличный, большой России до маленькой Финляндии в этом смысле еще расти и расти. У них пенсия 800 евро, а цены примерно такие же как у нас.
Подробных рецептов исправления такого положения у меня нет, но главное, в чем я убежден - народное достояние должно быть народным, а не принадлежать частным предпринимателям. Газ, нефть электроэнергия, металлургия – все это должно быть государственным.
- У Вас есть увлечения, хобби?
- Увлечения были, но сейчас не до них – вынужден сосредоточиться на работе. Здоровье не позволяет развлекаться, мне ведь уже 77 лет.
- Вы не думали уйти на заслуженный отдых?
- Пока нет. Не хочется.
- У Вас есть любимая книга?
- Мне всегда нравилось творчество Льва Толстого.
- У Вас есть дети? Если да, то чем они занимаются?
- Дочь и сын, оба работают на нашем заводе. Дочь - моя помощница, помогает работать с документами, сын отвечает за хозяйство, гараж, охрану, медицину, столовую, проходную. Это очень помогает, я могу себе позволить полностью сосредоточиться на проблемах и задачах исключительно производства и реализации продукции.
- Вы бывали за границей. Какая страна Вам понравилась больше всего, и почему?
- Да, бывал в Турции, Тунисе, некоторых других странах. Но лучшая – Финляндия, и даже не потому, что сумела создать разумную экономическую систему. Там атмосфера спокойная и доброжелательная. Везде чистота, порядок. Куда бы ты ни пришел – всюду встречают с улыбкой. Наверное, ради того чтобы так жить, люди и работают?
Беседовала Варвара Неянова
