- Как Вы можете описать то, чем занимаетесь?
- Я технолог, руководящий собственным производством. Мы специализируемся на необычных, трудновыполнимых заказах и не выдаем штамповку. Я ищу то, что на первый взгляд невозможно сделать. И всем говорю: «Ребята, с гайками ко мне не приходите». Мое производство – последняя инстанция, куда обращаются люди, отчаявшиеся получить желаемое. Это наши основные клиенты и наша специализация. Такой подход не дает заскучать.
- Насколько прибыльна ниша трудновыполнимых заказов? Как найти грань между тем, что интересно и тем, что окупается?
- Интересное или окупаемое – выбора нет. В работу беру только то, что интересно, по-другому не бывает. Потребность в металлообработке есть всегда, особенно в уникальных изделиях. Если клиент не знает, где сделать необходимую сложную деталь, обратившись ко мне, он получит то, что надо. Но разовые изделия повышенной точности – дорогое удовольствие для заказчика. Они затратны, для изготовления одной необходимо до десяти операций: токарная фрезерная термическая обработка, шлифовка и т.д. Зачастую на старте даже не называю цену заказа на сложную деталь, озвучиваю ее после окончания работ.
- И клиенты соглашаются?
- Чаще всего, да. Соревноваться с кем-то я не буду, всем говорю – у меня дорого.
- Значит Вы богатый человек…
- На моем производстве больших денег нет. За возможность идти своим путем приходится платить. Практически любой заказ требует весомых финансовых и моральных затрат. Для меня это – полная погруженность в процесс, начиная от составления технологии, до непосредственно изготовления. К тому же у меня в коллективе 30 работников, у них есть семьи, дети. Зарплату нужно выплачивать вовремя. Люди болеют, станки имеют свойство ломаться.
- Кстати о станках, у Вас большой станочный парк, но в основном советского времени. Модернизация производства слишком дорогое удовольствие или оставаться с проверенными машинами Ваша принципиальная позиция?
- Для того, чем я занимаюсь, в станках ЧПУ нет необходимости. Они предполагают наличие серийного производства. А у меня единичные изделия. Вкладывать миллионы в модернизацию не вижу смысла. Достаточно того, что оборудование, которое есть сегодня, отвечает моим задачам. К тому же, даже на самом ультрасовременном станке можно сделать достаточно брака, а на повидавшем виды создать шедевр. Главное – кто на них работает.
- По-Вашему, на производстве «решают» люди, а не техника? Тогда как Вы оцениваете компетенции современных специалистов?
- Сейчас проблема у всех производственников и больших и малых масштабов – нехватка кадров. Советские люди кончаются. Это специалисты, которые на самом деле умели работать, имели высокие разряды. Остаются те, кому мало что надо. Нет вовлеченности в процесс, желания повышать свою квалификацию.
Нет интереса в рабочих профессиях у молодежи. У меня есть люди 2 и 3 разряда, и лишь единицы стремятся совершенствоваться, зарабатывать больше. У остальных ответственности за сделанное дело немного. Но с этим приходится мириться.
- Почему?
- Квалифицированных рабочих катастрофически не хватает. А я должен сдать заказ в срок всеми правдами и неправдами. Поддамся эмоциям, махну шашкой и выгоню за брак, будет пробел, сорву сроки, подведу заказчика. Искать другого человека смысла нет. Профессионалы все на местах, а те, кто бродит от одного к другому – незавидные кандидаты. Поколению, умевшему работать на производстве, приходит на смену другое, которое не хочет утруждаться.
Мастеров своего дела остались единицы, и они мне помогают. На сложный заказ, приглашаю их на 2-3 дня, когда работают, глаз радуется. Для их поколения рабочая профессия почетна.
- О профессиях: слесарь, фрезеровщик-универсал, токарь-универсал, станочник, пару лет назад в Министерстве просвещения говорили, как об устаревших. Даже рассматривали возможность завершить обучение этим специальностям в техникумах...
- Ничего удивительного. Молодым на заводе работать не хочется, в офисе престижней и чище. Но даже если они захотят стать специалистами универсалами, сначала нужно будет учить учителей. Образовательные учреждения не в состоянии закрыть образовавшуюся с годами брешь.
В техникумах и колледжах сейчас обучают работе на станках с числовым программным управлением. На производствах, где они есть зарплаты неплохие и условия работы лучше, чем везде. Однако, наравне с подготовкой специалистов по работе на станках с ЧПУ, необходимо обучать и универсалов: шлифовщиков, токарей, фрезеровщиков, координатчиков. У них совсем другая работа, штучная.
Вопрос еще и в человеческом факторе. Кому надо, тот научится, кто не хочет – тот и не будет развиваться. Два лета бок о бок с профессионалами у меня работал молодой паренек, студент авиационного техникума. Впитывал, как губка, получал опыт и смог занять первое место в специализированном конкурсе мастерства, стал классным специалистом. Многое зависит от человека и его воспитания.
- Получается ситуация с кадрами совсем безвыходная?
- Я выхода не вижу. Если государство захочет, чтобы промышленные универсальные предприятия продолжали работать и начнет их поддерживать, тогда, возможно, что-то изменится. На разных собраниях власти с бизнесом эта тема постоянно муссируется, а воз и ныне там. Я думаю, предприятиям нужно самим брать инициативу в свои руки и растить специалистов в условиях реального производства.
- Ваше предприятие пережило как минимум три экономических кризиса. Как это было?
- В 90-е годы кризис меня не коснулся у меня не было ни валюты, ни рублей. А в другие просто делали дело. Когда свое предприятие, нет смысла переживать, что тяжело. У меня нет великих денег, а есть тонн 300 железа. Без кризиса и в кризис спасает работа. Ее может быть больше или меньше, но уникальность производства помогает оставаться на плаву.
- А в пандемию Вы останавливали производство или пользовались государственной помощью в то время?
- По ОКВЭДам мне не положено субсидии. Если бы выпускал шпильки для зонтиков, скрепки, или молнии, тогда бы получил. А с моей нестандартной продукцией в списки нуждающихся в помощи не попал. Последствиями коронавирусных ограничений стало ощутимое сокращение заказов. Но поскольку выполняю заказы, в том числе, для компаний Росатома, Роскосмоса, военных предприятий, во время самоизоляции производство полностью не останавливалось.
Мы тогда занимались заказом по восстановлению бронепоезда 1938 года, установленного в парке «Патриот». Получил письмо от Министерства обороны РФ о необходимости продолжать работу. Часть коллектива распустил, а кто был на этом проекте, остались на производстве.
- Вам повезло…
- Это им повезло.
- Как находите клиентов?
- С момента приобретения первого сварочного аппарата прошло 22 года. Сарафанное радио в моем случае хорошо помогает. Я стараюсь работать быстро, за время, когда один встретится с двумя потенциальными заказчиками, я могу пообщаться с десятком. Меня рекомендуют, с нашим производством можно познакомиться на сайте в Интернете.
Когда встречаю заказчиков на производстве, уже как профессиональный экскурсовод, знаю, что людям нравится, Как правило, мои работы впечатляют, когда показываю буклет с пятьюдесятью фотографиями своих изделий. Вообще, я хвастун. Считаю, пусть скромность украшает того, кому нечем украшаться.
- А тендеры, электронные площадки?
- Практически не участвую.
- Почему?
- Есть предприятия, с которыми давно сотрудничаю. На их электронных площадках могу заявиться, если укладываюсь в деньги и выигрываю, начинаю работать. Но это редко.
- На ваш взгляд, что необходимо для того, чтобы добиться успеха?
- С честью делать дело. Халява никогда не доведет до добра – она рано или поздно заканчивается и человек остается у разбитого корыта. Считаю, путь к успеху – реализовываться здесь и сейчас в той сфере, которую выбрал.
- Александр, а если вспомнить, с чего все начиналось?
- Я с 17 лет на производстве. После школы устроился на рыбинский завод полиграфических машин. Но на заводе много рутины, да и всю жизнь оставаться за станком не хотелось. В итоге поступил в Рыбинский авиационный технологический институт на специальность инженер-механик кузнечнопрессового оборудования.
После вуза поработал механиком кузнечного цеха на рыбинском «Сатурне», затем девять лет был мастером на Заводе полиграфических машин, позже перешел на «Раскат». В начале 90-х денег не платили. Чтобы кормить семью, приходилось делать сторонние заказы. Ушел на биржу и продолжал работать на себя. Так стартовала моя предпринимательская деятельность.
Сейчас у меня 60 станков, а началось все с полуавтомата в гараже. Позже к нему купил два токарных станка, арендовал площади, открыл ИП, пригласил первых людей. Занимался сварочными и слесарными, токарными, фрезерными работами. Заказчикам нравилось качество моих изделий, а людям, с которыми работал, достойная оплата. Заказов становилось больше.
Постепенно расширял площади, сначала 50 кв. метров, потом 200, 400. А десять лет назад выкупил разрушавшееся здание 1862 года, восстановил и теперь здесь производство. 2500 квадратных метров не только для станков, но и личного. На втором этаже административной части здания оборудовал тренажерный спортзал, тренируемся в свободное время. Но уже снова тесно и задумываюсь о расширении.
- Чем, по-Вашему, отличается бизнесмен от обычного человека. Считаете ли себя бизнесменом?
- Нет. Я технолог с повышенной зарплатой. У меня нет отдельных кабинетов, офис здесь же в цехе, за стеклянными перегородками, открыл дверь, и я уже на производстве. Бизнесмен – это слово, а за ним человек и все люди разные.
Будучи на бирже я врезал замки в железные двери, вшивал молнии в кожаные куртки, работал сторожем в детском саду и т.д. Я обычный рабочий человек, бывают руки по локоть в солидоле, когда сам встаю за станок или выполняю слесарные работы. Я не только руковожу, а и сам как технолог, участвую в производстве.
- Какой заказ больше всего запомнился?
- Каждый заказ пропускаю через себя, разрабатываю технологию, общаюсь с людьми. Есть изделия, которыми горжусь. Та же подводная лодка. Приехал «чумовой» человек, сам нарисовал, попросил выполнить. Потом ее показывали по центральному телевидению, в журналах писали, что рыбинский судостроительный завод ее сделал заказчику. Ну ладно, пусть говорят, я-то знаю, что моя работа.
Узел робота для плетения золотых цепочек на ювелирный завод. Казалось бы, железяка, а насколько совершенная. Даже кольца поршневые большие 1600 диаметром на Зейскую ГЭС – тоже красивые, или флексопечатный модуль для упаковочного производства, вакуумная установка для нанесения покрытий нанометрических толщин получаемых испарением титана …Люблю, когда красиво. Это все из железа и сделано мной и моими людьми и мне ни за единую деталь не стыдно. Все делается с нуля. Практически все изделия выполняем по чертежам заказчика. Что-то конструирую сам, в том числе и вездеходы, это моя страсть.
- Если бы Вы имели компетенции сделать так, чтобы бизнес развивался в стране?
- Слышал от одного из экспертов и согласен с ним - у нас страна некомпетентных руководителей. У каждого свой уровень, но, если ты хороший начальник цеха, не значит, что будешь хорошим директором завода или мэром города. Руководить бригадой и цехом - разные вещи. У бригадира задач десять. А на начальнике цеха - экономика, планирование, сопутствующие службы и т.д.
Каждый должен заниматься своим делом. Я и своим детям говорил – в первую очередь подумай, что ты можешь делать лучше всего и будь лучшим. Слишком много протеже сейчас. Человек на старте ничего не успел сделать, опыта наработать, а уже перескочил ступеньки, и дальше на повышение. Абсурд.
Я технолог, но прежде чем заняться своим производством, 10 лет был старшим мастером. На реальном производстве это – как между молотом и наковальней, между рабочими и администрацией. Там год за два, а то и за пять. Наработал большой производственный опыт.
- Хотели бы что-то изменить в своей жизни?
- Нет. Все делаю в согласии с собой, как чувствую. Никогда себя не ругаю даже если что-то пошло не так. В момент принятия решения считал, что оно правильное, значит нет смысла за это себя ругать, ведь на тот момент решение было верным.
Беседовала Дарья Блох
