На днях в Ярославской области отметили 52-ю годовщину легендарного туристического маршрута «Золотое кольцо России». За столь длительный срок у каждого жителя нашей Родины наверняка накопилась масса ассоциаций с одним из самых успешных советских брендов. Лично у меня первыми в памяти оживают сказочные картинки из детства. Тут вам и «терем царя Салтана» (Красные палаты Ростовского кремля), и град Китеж с «избушкой на курьих ножках» (костромской Ипатьевский монастырь с деревянной церковью из села Спас-Вежи, ныне, к сожалению, утраченной), и дядька Черномор с 33 богатырями (золотые главки Успенского и Дмитриевского соборов во Владимире). Позднее копилку впечатлений пополнили и Духовный центр России (Сергиев Посад), и столь разительно отличающийся от него «Город первого Совета» (Иваново), и ни с чем не сравнимая «Колыбель Русского флота» (Переславль-Залесский), и другие жемчужины Северо-Восточной Руси. И всё это щедро перемежали открыточные планы родного Ярославля. Но вот что удивительно. Чем больше вёрст наматывалось на кардан, а впечатлений – на ус, тем чаще возникал вопрос: стоит ли огранивать известный маршрут хорошо знакомыми объектами? Ведь на всём его протяжении остаётся ещё масса «белых пятен», мало известных туристу. Но, безусловно, способных придать «Золотому кольцу России» ещё больший блеск. Сегодняшний очерк – о таких уникальных местах нашего края. Конечно, большинство из них находятся далеко не в лучшем (а порой просто в удручающем) состоянии, и на восстановление потребуется куча сил и денег. С другой стороны, примеры того же Мышкина или Вятского доказывают, что нет ничего невозможного. Было бы желание. И мечта. Вот и мы помечтаем.
Первое место, которое приходит на ум – село Великое, что рядом с Гаврилов-Ямом. В плане маршрута ближе и удобнее не придумаешь. Находится на полпути между Ярославлем и Ростовом, в каких-нибудь десяти верстах от федеральной трассы М-8. Притом, в этом году закатали дорогу и до самого Великого. Так что домчать можно с ветерком. А оно того стоит, уж поверьте. И дело даже не в том, что село является одним из самых древних в регионе (известно, по меньшей мере, с 13 века). Этим в наших краях никого не удивишь. Главное, что формально сельский населённый пункт по своему размаху и значению на полном основании может соперничать с небольшим уездным городом. Здесь сложился уникальный архитектурный ансамбль, замыкающийся на расположенный в самом центре «Великосельский кремль» (название, как видите, тоже «городское»). Комплекс и правда напоминает небольшую крепость. А главный собор Рождества Пресвятой Богородицы по праву украсил бы любой губернский центр. Его заложил сподвижник Петра Первого (тоже Великого), участник сражения под Полтавой и владелец села Аникита Репнин. Это произошло в 1709 году (само Великое было пожаловано генерал-фельдмаршалу годом ранее). И храм считается самым первым памятником Полтавской Виктории. В честь этого события три столетия спустя в Гаврилов-Ямском районе даже придумали одноимённый исторический праздник.
Помимо Рождественского храма, в кремле находится удивительно гармоничная Покровская церковь, сочетающая элементы нарышкинского и западного барокко, 56-метровая свеча-колокольня с символическим «окном в Европу» (небольшое оконце с фигурным наличником на западной стене), три башенки-часовни и часть ограды с классическими «торговыми рядами». К слову, торговля всегда занимала особое место в жизни сельчан, с незапамятных времён славившихся своей предприимчивостью. Возможно, объяснение кроется в легенде, согласно которой ещё Иван Грозный отправил сюда на поселение несколько еврейских семей. Как бы то ни было, но к 19 столетию местные жители активно пополняли ряды купечества.
Не случайно к 1853 году в Великом насчитывалось 219 каменных домов (против 364 деревянных)! Таким соотношением опять-таки мог похвастаться далеко не каждый российский город. А до революции село считалось самым крупным в губернии и насчитывало около 4 тысяч жителей. Среди которых были министр путей сообщения СССР Борис Бещев и бывший крепостной Алексей Локалов, основавший знаменитую Гаврилов-Ямскую льняную мануфактуру. Тем самым, на годы вперёд определивший развитие будущего райцентра. А продолживший дело отца Александр Локалов выстроил в Великом шикарную усадьбу, напоминающую древнерусский терем. Притом, заказал проект не абы у кого, а у самого Фёдора Шехтеля. Того самого, кто создал Ярославский вокзал в Москве.
И локаловский особняк и «Великосельский кремль» являются памятниками федерального значения. Правда, сегодня они имеют весьма потрёпанный вид. Как и подавляющее большинство других каменных зданий в селе. А ведь если привести их в порядок (для начала – хотя бы просто отштукатурить и покрасить), Великое дало бы сто очков вперёд знаменитому Вятскому. А если добавить к этому прекрасные парки и фруктовые сады, из плодов которых получается отменная местная «вишнёвка» (чем не альтернатива вятским огурцам) – то и все двести. Первые шаги уже сделаны. Но их явно недостаточно. И пока о былом величии Великому остаётся только мечтать.
Не менее интересна левобережная часть Тутаева, старинный Романов. Город с княжеским именем. И с царской фамилией. Правда, сами российские государи здесь не бывали. Но это вовсе не значит, что они обошли город своим вниманием. По наказу Петра Первого в Романовском уезде была выведена знаменитая местная порода овец (из шерсти которой по сей день делают рукавицы, дублёнки и другую одежду). А Иван Грозный выделил эти земли в качестве вотчины ногайским мурзам. Из-за чего на берегах Верхней Волги на некоторое время появился настоящий мусульманский анклав. Говорят, здесь были даже свои мечети – по образу и подобию рязанского Касимова. С той лишь разницей, что последний находился куда ближе к тогдашней границе Российского государства и Степи, чем затерянный в глухих лесах Романов. Позднее город стал одним из видных центров старообрядчества, не утративший эту роль вплоть до 20 века. А в 17 столетии в Крестовоздвиженском соборе на территории бывшего романовского кремля даже проповедовал сподвижник протопопа Аввакума Лазарь, последовавший вслед за ним в далёкий северный Пустозёрск. Одним словом, сегодня Романов назвали бы глубоко толерантным городом.
Помимо богатой истории, Романовская сторона может предложить массу интереснейших памятников архитектуры и археологии. Судите сами. Средневековые крепостные валы, один собор и шесть церквей 17-20 веков, множество интересных купеческих и мещанских особняков (среди которых особо выделяется усадьба Зацепиных, трактир Демидовых, дом Апахова и ряд других), торговые ряды, собственная пожарная каланча и даже трёхарочный «итальянский» мостик, ещё в 19 веке «переброшенный» через речку Медведицу (не иначе, отголосок топографии «старшего брата»). Есть и совершенно уникальные строения, как то соляной амбар Строгановых (тех самых, которые в своё время «держали» весь Урал) с «фирменными» наличниками. К сожалению, сегодня он наполовину разрушен. Хотя при желании здание можно восстановить.
Ценят Романов и за пасторальные виды на Великую русскую реку (особенно хорош обзор со стороны Казанской Преображенской церкви, ставшей «визитной карточкой» города), и за идиллические панорамы местных холмов, прорезанных глубокими оврагами. Не случайно их выбрал в качестве естественных декораций для своих картин один из самых известных и знаковых живописцев первой половины 20 столетия Борис Кустодиев. В Романове (точнее, на тот момент – уже в «объединённом» Романове-Борисоглебске) он написал полотна «Гулянье на Волге», «Провинция», «Купание» и другие. Сегодня эта деревенская пастораль и забытый дух русской провинции являются главными «козырями» тутаевского левобережья. Здесь почти отсутствуют новые постройки (за исключением типовых советских двухэтажек, которые, впрочем, не сильно выбиваются из общей картины). Однако вся эта старина, конечно, нуждается в реставрации, и требует элементарного благоустройства.
Ой, полным-полна коробушка…
Не менее интересно и наследие архитектурное. Грешневский усадебный дом, в котором прошли детские годы Некрасова, сгорел ещё в 19 столетии. Зато остался флигель. Или, как его называют, «музыкантская» (по преданию, там жили крепостные музыканты). Нижний каменный этаж здания относят к первой половине 19 столетия. Верхний деревянный – более поздний. Он появился в тот период, когда здесь открыли трактир «Раздолье». Потом в доме, помнящем поэта, размещался его музей. Он работал даже в «лихие» 90-е. А в «сытые» нулевые приказал долго жить. Сейчас стоит заколоченным. Хотя его возрождение наверняка оживило бы не только жизнь самого Грешнева, но и близлежащих окрестностей. Благо, там есть что посмотреть.
Взять то же старинное село Аббакумцево. Первыми известными владельцами которого, на минуточку, были дальние родственники другого великого поэта – Пушкина. А одного из хозяев (Г.Г. Пушкина) Александр Сергеевич даже показал в поэме «Борис Годунов». Здесь сохранился каменный Благовещенский храм конца 18 века, прихожанами которого было всё семейство Некрасовых. Здесь же похоронены родители и другие родственники Николая Алексеевича. Сохранилось и здание земского училища, построенного на средства поэта и местного священника Ивана Зыкова. Некрасов был попечителем учебного заведения.
А если проехать чуть дальше – попадёшь в не менее интересное Диево-Городище. Или, как его называют местные острословы, Диево-Голивудище. Поскольку в нём снимали немало старых и новых фильмов. Деревню Борщовку из «Афони» помните? Это здесь. А ещё тут имеются два древних храма и изумительные виды на Волгу. Или взять то же село Рыбницы с классической Спасской церковью и домом-музеем великого русского скульптора Александра Опекушина – автора памятника Пушкину в Москве и Лермонтову в Пятигорске. В общем, не маршрут, а сплошная поэзия. И расстояние от Ярославля – смешное, можно объехать всё за полдня. Притом, многие объекты имеют вполне сносное состояние. На них даже тратиться особо не надо. Остаётся отремонтировать дороги, выполнить благоустройство, организовать элементарную туристическую инфраструктуру – и вперёд, на встречу с прекрасным!
Если Некрасовское заволжье даёт богатую пищу любителям поэзии и кинематографа, то ценителям архитектуры наверняка придутся по вкусу ближние окрестности Ярославля. Этот путь – для искушённых туристов, любящих те самые неведомые дорожки, в конце которых обязательно отыщутся настоящие сокровища. Взять ту же старинную Курбу. Если абстрагироваться от истории этого древнего села (что сделать крайне трудно – как-никак, родовая вотчина первого отечественного «диссидента», соратника Ивана Грозного князя Андрея Курбского), то самого пристального внимания заслуживает местная Казанская церковь второй половины 18 века. Она уникальна не только для Ярославской области, но и для всей России. Чем? Своей неповторимой формой, называемой «многолепестковой»! Если смотреть сверху, то храм напоминает каменный цветок.
Считается, что такую архитектуру в наши края завезли итальянцы, работавшие на Руси в конце 15 – начале 16 века (к примеру, на строительстве дошедших до нас соборов Московского Кремля). Однако курбский храм – существенно более поздний, и гораздо более масштабный по количеству «лепестков». Их шестнадцать! Ни с чем несравнимый восторг вызывает и внутренняя роспись храма. Увы, с советских времён церковь использовалась не по назначению. Сегодня она и вовсе заброшена. И постепенно разрушается. Хотя потерять такой храм было непростительной ошибкой. Возможно, с появлением туристического маршрута жизнь уникального объекта смогла бы перемениться.
Кроме того, в окрестностях Ярославля сохранилось несколько уникальных церквей 1730-х годов постройки. Этот период нашей истории характеризовался затишьем в каменном провинциальном строительстве. Поэтому и гражданские сооружения, и особенно сельские храмы этого периода крайне редки. Даже в 19 столетии на территории губернии их насчитывалось лишь около десятка. А сейчас – и вовсе единицы. Но сразу три находятся в относительной близости от областного центра: в сёлах Толбухино (Троицкая церковь, 1732 год), Лучинское (церковь Иоакима и Анны, 1736 год) и Бурмакино (Воскресенкая церковь, 1739). Последние две – действующие. И представляют интерес не только для ценителей архитектуры, но и для ревнителей древнего благочиния.
А ведь ещё можно назвать Сарафоново с его уникальной Казанской церковью 17 века (подобные сельские храмы ещё более редки) с неповторимыми наличниками в форме короны, и Красное с Воскресенским ярусным храмом в стиле московского барокко, и Лютово с ампирной Спасской церковью, и много что ещё. Одним словом, в считанных километрах от Ярославля представлены едва ли не все архитектурные стили последних 4 столетий. И у гостей города есть исключительная возможность воспользоваться настоящей «машиной времени», и совершить путешествие вглубь веков.
А ведь есть ещё заповедные места и в самой «Столице «Золотого кольца». Знаменитые ярославские слободы: Коровники, Тверицы, Толчково, Петропавловская. Конечно, в большинство из них туристов возят и сейчас. Но драгоценности из этих шкатулок могли бы заиграть совсем другим цветом. Взять те же Коровники. Всем известен ансамбль «золотого века» ярославского зодчества – церкви Иоанна Златоуста и Владимирской Божьей Матери. Он есть во всех путеводителях. Но интерес представляет вся слобода, где сохранилось немало интересных объектов гражданской архитектуры, в том числе весьма ценных.
К сожалению, большинство из них представляет собой жалкое зрелище. Не в лучшем виде и сам храмовый комплекс. Конечно, там идёт вялотекущая реставрация. Но уж слишком вяло. Между тем, при наведении порядка территория могла бы стать одной из полноценных визитных карточек города. Не верите? Тогда посмотрите на фотографию знаменитого Прокудина-Горского столетней давности. А ведь с тех пор кругом особо ничего не изменилось. Разве что, изолятор построили. Но куда его теперь денешь? Классно могли бы выглядеть и Тверицы с собственным храмом и пожарной каланчей (самое начало проспекта Авиаторов, бывшей Вологодской улицы). А сколько написано-сказано про Петропавловский парк? Одним словом, перечислять можно долго.
Безусловно, на восстановление всего описанного выше великолепия требуются огромные суммы денег. Не хочется вдаваться в финансовые вопросы, пенять на то, что, дескать, в Сирию вкладываем, а на свою историю денег нет, и взывать к Его величеству Бюджету. Во-первых, тут никакого бюджета не хватит. А во-вторых, сводить всё к казённым расходам вовсе необязательно. В конце концов, есть крупные монополии и частные корпорации. Те же железнодорожники боготворят Бориса Бещева. Так почему бы не выделить средства на восстановление его исторической Родины? Всяко лучше, чем вкладывать в здания собственных управлений, и без того роскошных. Да и сами жители порой могли бы выполнить элементарное благоустройство: срубить старые деревья, покрасить забор, убрать грязь. Да хотя бы бурьян выдрать!
Ведь это – наше общее наследие. Которое надо беречь. Тем более, что сегодня постоянно звучат разговоры о расширении перечня городов «Золотого кольца». На наш взгляд, это пустая затея. Думается, что Юрий Бычков в своё время неслучайно включил в него вполне конкретные города. И разбавлять его новыми населёнными пунктами (пусть даже самыми достойными) не стоит. А вот развивать и обогащать существующие направления внутри самого кольца – наоборот. Глядишь, тогда маршрут с полувековой историей засияет новыми красками. На радость всем.
МИХАИЛ БОРОДИН
