Круглые даты бывают разными. Скажем, день рождения великого человека. Или годовщина знаменательного события. Ещё в качестве виновников торжества могут быть памятники архитектуры, технические изобретения, художественные произведения. А бывают юбилеи идей. Пожалуй, именно к таким следует отнести 100-летие первого социалистического проекта перепланировки и развития Ярославля. Работу над ним начали в 1918 буквально через четыре месяца после разрушительного мятежа, а завершили аккурат в середине 1922 года. И именно он лёг в основу генерального плана города, утверждённого уже пару лет спустя. Да и вообще стал первым примером градостроительных работ советского периода, в ходе которых оформились абсолютно новые планировочные идеи и подход к организации жилого, общественного и производственного пространства. Проект оставил богатое архитектурное наследие почти во всех районах Ярославля – кварталы, улицы и целые посёлки от Красного Перекопа до Заволги. Возможно, на фоне прекрасного дореволюционного зодчества «Столицы «Золотого кольца» они покажутся не столь выразительными и заслуживающими внимания. Но, во-первых, не будем забывать, что их создавали в период тяжелейшей послевоенной разрухи и дефицита всего и вся. А во-вторых, даже в таких условиях архитекторы, проектировщики, инженеры и художники горели высокой идеей создания города-сада и руководствовались устремлениями сделать жизнь простых людей лучше, комфортнее, достойнее! На наш взгляд, одно это уже заслуживает внимания и уважения. А новаторские подходы легли в основу многих будущих свершений и знаковых мест, без которых сегодня невозможно представить современного Ярославля. Который, вообще-то, более чем на 80% был построен после 1917 года. И первый камень в это строительство заложили 100 лет назад.
Прежде, чем приступить к рассказу, хотелось бы сделать две оговорки. Во-первых, мы не ставили целью подготовить научную и академически выверенную статью об истории архитектуры Ярославля первых лет советской власти. Для этого есть признанные мастера (Н.С. Сапрыкина, В.Ф. Маров, Т.В. Егорова и другие) и их не менее знаменитые труды и публикации, к которым мы и отсылаем самых педантичных читателей. Сегодняшняя статья – исключительно художественный очерк, не претендующий на исчерпывающую точность. Во-вторых, мы не станем давать оценки исторических событий, затрагивающих интересующий нас период. Так что споров о характере антибольшевистского мятежа или задачах первой пятилетки не будет, ибо они имеют весьма опосредованное отношение к заявленной теме.
К слову, именно мятеж 6-21 июля 1918 года стал причиной и краеугольным камнем дальнейших градостроительных изменений, сформировавших последующий образ Ярославля. Как известно, город подвергался массированному артиллерийскому обстрелу. В результате чего значительная его часть оказалась разрушена, либо серьёзно повреждена. 
Особенно это касалось кварталов преимущественно деревянной застройки к западу от Духовской (Республиканской) улицы. 2147 из 7688 имевшихся в городе жилых строений были полностью уничтожены. А 40 тысяч (из тогдашних 128 тысяч) горожан остались без крывши над головой. Так что после подавления восстания вопросы нормализации быта и строительства жилья встали перед властями, как говорится, со всей очевидностью.
Время было стремительным, и потому уже в ноябре 1918 года в Управлении работами по восстановлению Ярославля были выработаны начальные «Строительные предположения», преследующие цель – «создание первого современного образцового города с коммунистическим обоснованием всей жизни обитателей и всего городского хозяйства». Разработка первого варианта эскизного проекта завершилась к концу 1921 года, а к середине 1922 года был создан второй вариант, ставший основой для будущего генерального плана.
Его утвердили уже через пару лет, на целое десятилетие раньше Москвы. Сегодня это кажется немыслимым. Но это факт. Так что «Столица «Золотого кольца» стала не только городом первого русского театра, первого советского троллейбуса и синтетического каучука и первой женщины-космонавта, но и самым ранним примером социалистического градостроительного проектирования. Здесь мы и в прямом, и в переносном смысле действительно «территория первых». И этот дебют был обусловлен целым рядом особенностей.
Во-первых, с самого начала город был под пристальным вниманием наиболее видных архитекторов страны. Достаточно сказать, что с состав государственной экспертной комиссии по оценке проекта входили такие мэтры, как Алексей Щусев (автор проекта столичных Казанского вокзала, мавзолея Ленина и здания НКВД на Лубянке) и Владимир Семёнов (главный архитектор Москвы в начале 30-х годов и апологет концепции города-сада). Не менее интересен тот факт, что в создании первых образцов советской архитектуры Ярославля все 1920-е годы самое деятельное участие принимали дореволюционные архитекторы и дворяне Григорий Саренко и Николай Лермонтов! Притом, последний дожил до глубокой старости и имел многочисленные почётные звания.
Во-вторых, с первых дней формирования советской архитектуры в Ярославле была дана установка не потерять своеобразия города, считаться с историческими «типами» зданий. Так что одной из существенных особенностей проекта было стремление сохранить памятники архитектуры, чему в документе было уделено особое внимание. Конечно, многие шедевры (прежде всего – храмы) в итоге всё равно были утрачены, а часть оказалась спасена исключительно стараниями энтузиастов. Однако разговоры о стремлении «советов» во что бы то ни стало «разрушить старый мир до основания» в случае с нашим городом – явный миф.
В-третьих, в соответствии с веяниями эпохи Ярославль проектировался как «город-сад», в котором всё должно было быть направлено на создание благоприятных условий для его жителей. В основу переустройства городского пространства был положен принцип функционального зонирования. Генеральный план делил его территорию на пять равных по своему значению зон: административно-деловая, фабрично-заводская, больничная, жилая и транспортная. Такое деление было призвано обеспечить населению комфортные условия жизни в крупном промышленном центре.
В отличие от дореволюционных российских городов, для которых было характерно деление пространства на главное и второстепенное, в социалистическом городе главное значение приобретали равенство и общедоступность территории. Это достигалось за счёт благоустройства рабочих районов и нового строительства. Кроме того, пересматривалась роль центральной части города как наиболее престижной, значимой и привлекательной. В результате реализации плана «Нового Ярославля» городская черта была расширена в 5 раз, появились многочисленные общественные и жилые постройки, улицы и кварталы. Многое из этого наследие удалось сохранить, и теперь оно является живым памятником того яркого времени.
Интересно, что при сохранении общих принципов, подходы к застройке Ярославля за короткое десятилетие с начала 1920-х до начала 1930-х годов всё же менялись. Первым этапом решения жилищной проблемы стало близкое по предыдущей эпохе малоэтажное строительство. При этом, несмотря на его относительно массовый характер, большое внимание уделялось стилевому оформлению и художественному образу домов. Господствующего стиля здесь не было. Зато была масса интересных экспериментов и сочетаний: от модерна и неоклассики до конструктивизма. К тому же, в структуру первых проектов таких зданий были заложены ещё и различные функциональные особенности – от общежития или «дома-коммуны» до жилых комплексов с отдельными квартирами на семью. Одновременно строились и уникальные общественные здания, без которых наладить полноценное существование было просто невозможно.
Особенно интересны здесь творения упомянутого выше Григория Саренко. До революции он спроектировал, в частности, пожарное депо на Красной (тогда – Семёновской) площади, здания гостиницы «Бристоль» (на углу современных улиц Кирова и Андропова) и кинотеатра Полякова (более известно под названием «Горн», на углу Свободы и Республиканской). Однако не меньшее наследие Григорий Васильевич оставил в советские годы. В 1923 году совместно с архитектором К. Х. Прилепским он создал школу при фабрике «Красный Перекоп» (улица Будкина, 9). В 1924 году по его проекту строится трёхэтажный жилой дом на 36 квартир для работников этого же комбината (посёлок Текстилей, 2), а в 1925-м – четырёхэтажное здание 
на 48 квартир для сотрудников Ярославского авторемонтного завода (проспект Октября, 55). Наконец, в 1927 году на углу современных улиц Ушинского и Свердлова предположительно также по проекту архитектора был выстроен ещё один жилой дом — первый в центральной части города после революции. А теперь внимательно посмотрите на все эти здания. Согласитесь, что в них нет ни тени «кондовости». Напротив, тут вам и готика, и модерн и даже почти барочные элементы. Для города, пережившего две войны, мятеж и разруху – блистательно!
Буквально через пять лет после старта работ по новому плану, в 1926 – 1927 годах, происходит пересмотр приоритетов, от чего и стилистика, и функционал жилой архитектуры претерпевают кардинальные изменения. Первостепенное значение получает создание многоэтажных жилых комплексов. По сути, речь идёт о целых кварталах секционных зданий в 3, а чаще – в 4 этажа с дворами-садами. Сооружаются они по заказам местных органов власти. Первым таким экспериментальным комплексом стал хорошо знакомый всем поселок им. К.И. Бутусова из 7 домов, расположенный между современными улицами Республиканской, Пушкина, Чайковского и Свердлова.
К лидеру группы «Наутилус Помпилиус» Константин Иванович, конечно, не имел никакого отношения. Он возглавлял Губкоммунотдел (по современному его бы назвали директором департамента ЖКХ). И, поскольку был настоящим энтузиастом своего дела, как никто другой понимал необходимость скорейшего появления благоустроенного жилфонда со всеми удобствами. В итоге Бутусов действительно смог создать комплекс, которого в Ярославле ещё не было. Еще в 1926 году был объявлен всесоюзный конкурс
на разработку типовых жилых домов. К январю 1927 года со всех концов страны поступило 98 проектов! Победа досталась варианту, который предложил молодой московский архитектор Владимир Кратюк.
Закладка первых трех домов началась уже летом того же года. А всего через 11 месяцев строители заканчивали пятый дом и вели отделочные работы в четырёх первых зданиях, а также монтировали систему отопления, водопровод, канализацию. В сентябре 1928 года заложен шестой дом, в 1929 — седьмой. Сейчас бы такие темпы… Константин Иванович Бутусов успел увидеть своё детище и застать пять домов. Но весь комплекс, к сожалению, не увидел. В конце января 29-го он скоропостижно скончается от болезни. А уже в начале февраля Горсоветом будет принято решение присвоить району вновь отстроенных и строящихся домов его имя. Под которым мы знаем этот квартал и теперь. Всего же стараниями Бутусова на месте сгоревших во время мятежа 1918 года зданий было построено 38 жилых домов.
Новый поворот в градостроительстве произошёл уже на рубеже 20-30-х годов. Архитектура продолжала совершенствоваться, шёл поиск наилучших способов решения пресловутого «квартирного вопроса» и организации быта. Но если во второй половине двадцатых комплексность застройки связывалась преимущественно с организованным заполнением пространства «доступным жильём», то с наступлением нового десятилетия всё большее развитие получает идея связи жилых домов с системой общественного обслуживания. Иными словами, этакий «город в городе». Или в терминах той эпохи – «соцгород». Не выходя за пределы которого, можно питаться, лечиться, учиться и иметь культурный досуг. Наибольшего воплощения в жизнь этот принцип достиг при создании «соцгородка» Ярославского резиноасбестового комбината на проспекте им. Шмидта (ныне – проспект Ленина) в 1929 – 1934 годах.
Андрей Григорьев в своей статье в электронной энциклопедии «Яркипедия» пишет, что строительство самого комбината было объявлено ударной стройкой первой пятилетки. Одновременно с промышленным, развернулось и масштабное жилищно-бытовое и культурное строительство. Для работников и их семей предполагалось воздвигнуть так называемый новый «соцгород», в котором должны были появиться от 75 до 100 четырех- и пятиэтажных домов, а также школы, техникумы, магазины, детские, лечебные и культурно-бытовые учреждения. С тех времён нам в наследство остались здания фабрики-кухни в начале проспекта Ленина и клуба «Гигант» на пересечении проспекта Ленина и проспекта Октября.
Помимо названных примеров, свои проекты развития были разработаны едва ли не для всех районов Ярославля. Так, известен проект «поселка-сада» Гидроторфа при Ляпинской ГРЭС (1923), эскизные проекты урегулирования района «Тугова гора – Коровники», поселков «Текстильщик», им. Нахимсона, Забелицы, Донская слобода. Более того: одновременно с жилищным строительством фактически заново создавалась и вся коммунальная инфраструктура. Уже в 1921 году было частично восстановлено трамвайное движение, в 1922 году – канализация в центральной части, в 1924 построена новая телефонная станция взамен разрушенной, в 1926 запущена первая очередь Ляпинской электростанции, что создало основу и для будущего развития промышленности. Наконец, предусматривалось активное создание парков и зелёных зон. Из тех времён берут начало бульвары на проспекте Ленина и улице Свердлова, Бутусовский сад (одно время даже бывший главным парком города).
Одним словом, первая советская застройка Ярославля, несмотря на сугубо практическое решение исключительно, казалось бы, бытовых задач, прежде всего, создавалась для удобства простого человека. Возможно, воплотить эту задумку за короткие 10 лет на 100% не получилось. Однако вектор движения был задан. И благодаря ему появились новые градостроительные планы советского Ярославля. И новые шедевры уже сталинской архитектуры. А город получил свой неповторимый облик. Так будем же благодарны за это первым создателям «Нового Ярославля».
МИХАИЛ БОРОДИН
