Обычно начало июня – это «горячая» пора для всего учащегося и обучающего люда. Школьники сдают единый государственный экзамен (ЕГЭ). Вузы ждут приёмной кампании. Студенты корпят над учебниками в преддверии сессии. Преподаватели завершают учебный год и готовятся к новому сезону. В этом году всё по-другому. В школах, колледжах и университетах - непривычная тишина. Бал правит Его Величество Дистанционное Обучение. Запуская этот процесс почти три месяца назад, пожалуй, никто – от Министерства просвещения РФ до последней сельской школы – не думал, что он затянется так надолго. Но случилось то, что случилось. Удалённое обучение стало настоящим вызовом (или, если хотите, экзаменом) для всей отечественной системы образования. К которому она оказалась не готова. И это не наша субъективная оценка. Данный факт вполне официально был признан как минимум на уровне министра Сергея Кравцова. Впрочем, такое мнение разделяет и большинство учителей, и тысячи родителей. Да и многолетняя мечта всех детей «не ходить в школу» в реальности оказалась не такой уж привлекательной. Одним словом, первый блин вышел комом, а проблемы были на каждом шагу. Сейчас всё постепенно возвращается на круги своя. Назначена дата первого ЕГЭ. Утвержден календарный план сдачи экзаменов. Активно обсуждаются сроки возращения очной формы занятий. К осени образовательный процесс почти наверняка вернётся в привычное русло. Значит ли это, что с дистанционным обучением покончено? Однозначно ответить на этот вопрос сложно. Но скорее всего, всё только начинается…
Хроника пикирующего образования
Переход на дистанционное обучение в нашей стране проходил в предельно сжатые сроки. Во всяком случае, так казалось со стороны. На наш взгляд, это стало одной из главных причин последующих проблем. Если вообще не самой главной. Мы провели своеобразную ретроспективу событий. В качестве «отправной точки» была принята дата 14 марта. В этот день пресс-служба Министерства просвещения РФ сообщила о рекомендации ведомства по переводу школьников на дистанционное обучение (в виде превентивной меры по предотвращению распространения коронавируса). Регионы моментально взяли «под козырёк». И привели механизм в действие. Нас интересуют события в Ярославской области. Но практически везде они развивались примерно по одному сценарию.
16 марта Губернатор Дмитрий Миронов объявил о введении в школах и учреждениях среднего профессионального образования Ярославской области режима свободного посещения. Он начал действовать уже на следующий день. Родители должны были принять самостоятельное решение: оставить ребёнка дома или отправить его на занятия. В региональном департаменте образования пояснили, что оставшиеся дома дети должны осваивать учебную программу самостоятельно, а учителя - информировать их о темах и домашних заданиях. Таким образом, режим свободного посещения стал первым шагом к переходу на дистанционное обучение. В свою очередь, ведущие вузы области приняли решение об уходе на «удалёнку» уже в середине первого весеннего месяца. Очевидно, оно было продиктовано большим количеством контактов с иностранными студентами и лучшей технической готовностью университетов к работе в новом режиме.
Впрочем, школьников тоже не заставили долго ждать. Уже 18 марта было объявлено о досрочном начале каникул, которые стартовали в понедельник 23 марта. Под эти сроки пришлось подстроиться всем школам. Включая те, кто планировал провести каникулы позже. Кроме того, в целях профилактики были отменены все массовые мероприятия с участием детей численностью более 50 человек. Также под запрет попали детские лагеря на базе общеобразовательных учреждений. Одновременно с началом каникул с 23 марта на дистанционный режим обязали перейти все кружки и секции дополнительного образования.
18 марта также было принято решение о переносе досрочного периода сдачи единого госэкзамена, который должен был стартовать 20 марта. Через десять дней в Министерстве просвещения решили перенести уже основной период ЕГЭ и ОГЭ (основной государственный экзамен для учащихся 9 классов). Первый планировали начать с 8 июня, второй – на день позже. В нашем регионе сдавать госэкзамены предстояло более 5,5 выпускников одиннадцатых классов (а с учетом выпускников прошлых лет – порядка 6 тысяч) и почти 13 тысяч девятиклассников. В последствие дату ЕГЭ перенесли ещё раз, а ОГЭ вообще отменили (к бесконечной радости школьников и их родителей).
С 30 марта в связи с началом так называемого «всероссийского периода нерабочих дней» (хотя многие предприятия и организации продолжали трудиться в обычном режиме) каникулы продлили ещё на одну неделю. В этой связи старт дистанционного обучения, запланированный на последний понедельник марта, состоялся 6 апреля. Помимо школьников он затронул более 26,5 тысяч студентов 35 колледжей и техникумов. Одновременно были открыты «дежурные группы» в детских садах. Их организовали во всех муниципальных районах Ярославской области для тех семей, где родители вынужденно продолжали трудовую деятельность в период ограничений.
9 апреля ярославские школьники и студенты льготных категорий начали получать продуктовые наборы (по крайней мере, соответствующая информация появилась на официальном сайте Правительства области). В период дистанционного обучения их выдавали тем, кто в обычное время имел право на бесплатное питание. Помощь полагалась более чем 39 тысячам детей. Правда, комплектование и качество наборов в разных районах тоже оказалось разным. И вызвало немало критики со стороны общественности и самих родителей.
Наконец, 24 апреля стало известно, что «удалёнка» продлится до конца учебного года. Напомним, что он завершился 26 мая. И к тому времени стала известна новая (на сегодняшний день – окончательная) дата проведения первого госэкзамена – 29 июня. Её объявил Президент Владимир Путин. Правда, в этот день испытание пройдёт в необычном, пробном формате – без присутствия школьников. А вот первые «очные» ЕГЭ по географии, литературе и информатике пройдут уже 3 июля. Из нашей ретроспективы видно, что непосредственный процесс перехода на дистанционное обучение занял меньше трёх недель. Но это совсем не значит, что на следующий день всё пошло, как по маслу. Не пошло и через неделю, и через две. А уже в конце апреля «наверху» признали, что страна оказалась не готова к «дистанционному обучению».
Мы охотно готовы поверить в то, что «подписываясь» на «удалёнку» чиновники от образования исходили из благих побуждений. Точнее, мы бы очень хотели в это верить (хотя сказать по правде, это получается не без усилий). Тем не менее, если главной целью действительно была забота о здоровье детей и педагогов, то она была достигнута. Во всяком случае, в интервью газете «Коммерсант» от 27 апреля министр просвещения Сергей Кравцов заявил, что «случаев тяжелой вирусной болезни среди школьников нет». И слава Богу! Значит, с поставленной задачей справились (хотя можно бесконечно долго рассуждать о том, что школьники или студенты, не дай Бог, могли подхватить заразу и вне учебных заведений). Но сам процесс перехода на дистанционное обучение однозначно сказался на здоровье тысяч мальчишек и девчонок, а также их родителей, далеко не лучшим образом. Во всяком случае, в части сохранности нервной системы. И обернулся многочисленными трудностями.
Во-первых, процесс был полностью завязан на технический прогресс, который до сих пор шагает по Руси-матушке отнюдь не семимильными шагами. А многократно увеличившаяся нагрузка на компьютерные сети только усугубила ситуацию. В результате «технические сбои» (ещё одно модное словечко, которым последнее время объясняют практически любые «косяки») посыпались как из рога изобилия. «Зависающие» он-лайн платформы и электронные журналы, «вылеты» из конференций, постоянные перебои с интернет-связью, плохое качество звука и изображения стали повседневным явлением. Даже в Москве. Чего уж говорить о провинции с её куда более низким качеством и уровнем сигнала.
Во-вторых, освоение новых технологий обучения стало серьёзным испытанием для самих учителей. На фоне дефицита кадров (в 2020 году – порядка 180 000 человек) возраст 30% учителей в школе составляет 50-59 лет, а ещё 10% – более 60 лет. И, по словам бывшего министра Ольги Васильевой, компьютерной грамотой не владеют 84% педагогов, притом подавляющее большинство из них – с большим стажем и опытом. Показательно, что преподаватели вузов справились с поставленной задачей куда лучше. Возможно, именно поэтому «дистант» для высшей школы оказался куда менее болезненным.
В-третьих, и в столице, и в регионах почему-то очень долго обходили стороной вопросы компенсаций и стимулирующих надбавок. Ведь помимо существенно возросшей нагрузки (включая работу он-лайн и бесконечные звонки и смс детям и их родителям) педагоги столкнулись со значительными затратами на ту же телефонную и интернет-связь. В середине апреля на заседании муниципалитета Ярославля вопрос подняли депутаты от КПРФ. Тогда городской департамент образования признал перегруз, и рекомендовал директорам школ учитывать это в системе стимулирования.
В-четвёртых, авторы идеи дистанционного обучения не учли материальную сторону вопроса для родителей. Ведь далеко не в каждой российской семье есть возможность предоставить компьютер в полное распоряжение ребёнка. Особенно, если детей несколько, а родителей самих вынужденно перевели на удаленный формат работы. А закупать новые планшеты или ноутбуки достаточно накладно. Про счета за интернет-траффик и говорить нечего. Кроме того, неподготовленными к дистанционной форме обучения оказались жители малых городов и сёл, поскольку многие населённые пункты до сих пор не имеют стабильного интернета.
Даже в относительно «продвинутой» Ярославской области достаточное техническое обеспечение было лишь у 79,6% школьников. У 15,4% либо отсутствовала возможность свободного выхода в интернет, либо не было персональных компьютеров. А 5% ребят вообще не имели условий для он-лайн общения. Конечно, позднее к процессу подключились всевозможные спонсоры и даже политические партии (решившие поднять вконец упавшие рейтинги на помощи детям). В итоге 1015 ярославских школьников смогли получить необходимые для учёбы планшеты. Но произошло это уже 6 мая, когда до завершения учебного года оставалось всего ничего. А, как известно, дорого яичко к Христову дню.
В-пятых, дистанционное обучение отразилось на состоянии самих детей. Правда, здесь мнения родителей разделились. Обозреватель газеты «Новые известия» Ирина Мишина в статье «Прощай, школа! В чем ужасы дистанционного обучения?» от 28 апреля на примере собственной дочери отметила существенное увеличение нагрузки: «дети с самого утра и допоздна сидят у компьютера. Потому что после стандартных 5-6 уроков надо еще сделать домашнее задание. И в дополнение к нему - то, что не успели доделать на уроке, напичканном заданиями. И все это в условиях самоизоляции, без прогулок и свежего воздуха».
Другие родители, напротив, отметили появление большего количества свободного времени. Однако в силу той же пресловутой самоизоляции, чада тратили его не на спорт, прогулки или кружки-секции, а на то же сидение перед монитором. В результате и в первом, и во втором случае существенно возрастала нагрузка на глаза. Это при том, что, по общему мнению офтальмологов, подросток не должен проводить за компьютером более шести часов в день (в общей сложности). В противном случае можно заработать или усугубить близорукость, получить спазм аккомодации и прочие проблемы со зрением. Вот вам второе негативное последствие для здоровья помимо постоянного стресса.
К слову, отношение самих детей ко всему происходящему весьма наглядно отражено в стихотворении Владимира Ежова «Письмо Президенту» (есть в открытом доступе в сети). Оно написано в шутливой форме. Но, как известно, в каждой шутке – только доля шутки. А если говорить совсем серьёзно, то все вышеописанные проблемы подтвердил опрос 29 тысяч российских учителей, который провёл Общероссийский народный фронт. Результаты исследования показали, что с проблемами при переходе на дистанционное обучение столкнулись 80% респондентов. В качестве наиболее распространённых трудностей назвали нехватку у детей компьютеров и мобильных устройств, технические проблемы в школах и отсутствие опыта работы в интернете. Как говорится, комментарии излишни.
Означает ли всё это, что на дистанционном обучении стоит поставить крест и забыть о нём навсегда? На наш взгляд, такая оценка всё же является чересчур категоричной. Да, первый блин вышел комом. И это признали все. Но справедливости ради стоит отметить, что тому было несколько объективных причин. Во-первых, страна впервые столкнулась со столь значительной угрозой коронавируса. Никто точно не знал, как будет развиваться ситуация. А значит – не мог дать никаких прогнозов. Прецедентов, аналогов и примеров действий в подобном положении не было. Поэтому многое делалось на свой страх и риск. Понятно, что пройти такое испытание без сучка, без задоринки было попросту нельзя.
Во-вторых, заранее подготовиться к техническим проблемам тоже было невозможно. Конечно, в России давно велась работа по внедрению информационных технологий в школьный образовательный процесс. Действовали порталы и платформы, использовались электронные дневники. Но все эти новшества никак нельзя было назвать неотъемлемой частью учебы. Все делалось постепенно, поскольку необходимость целиком и полностью переводить учебный процесс в интернет отсутствовала. А здесь, по выражению всё того же Сергея Кравцова, «в течение нескольких дней всю страну пришлось пересадить из-за парт на электронные площадки». В итоге процесс, который должен занимать месяцы и годы, пришлось проводить за считанные недели. В других обстоятельствах и при наличии большего количества времени ситуация, безусловно, развивалась бы по-другому.
Какой вывод можно сделать из всего вышесказанного? Безусловно, время тотального «дистанта» ещё не пришло. Удалённое обучение не может заменить живого общения ученика и учителя. Более того: не должно этого делать. Вместе с тем, полностью отмахиваться от информационных технологий тоже нельзя. Хотя бы потому, что они объективно способны решать те проблемы, которые имеются в «традиционной» системе образования (что наглядно продемонстрировали те же вузы). А наличие большого количества таких проблем, наверное, не станет отрицать никто. Поэтому важно найти «золотую середину» и подобрать умелое сочетание накопленного опыта и передовых технологий. Хотя, само собой, на это уйдёт немало времени, сил и средств. Да и управленческие подходы тоже придётся пересмотреть. Притом, кардинально.
Рискнём предположить, что рано или поздно новый формат обучения в любом случае станет частью нашей жизни. Да, не скоро. Да, не везде. Да, не для всех. Но в условиях стремительного развития цифровых технологий от него всё равно не уйдёшь. А бояться неизбежного как минимум неразумно. Тем более, что в ряде случаев «удалёнка» даже показала свою эффективность. Например, при изучении иностранных языков. Или при обучении людей с ограниченными возможностями. Но чтобы такой позитивный опыт появился в России, предстоит очень много и очень серьёзно потрудиться: наладить материальную базу, обучить кадры, подготовить психологическую почву. Практика показала, что пока ничего подобного у нас нет. А значит, всему этому ещё предстоит учиться, учиться и ещё раз учиться!
ГЕОРГИЙ ГРОМОВ
