«Ростов находится в
Россия хочет иметь красивые символы, не хуже, чем французская Эйфелева башня или индийский Тадж–Махал. Но как выбрать самые яркие? Ведь широка страна моя родная, красот и памятников в ней - хоть список в пяти томах издавай. Козе понятно, что рязанцы желают, чтобы символом державы стало Константиновское, где Есенин родился, а жители Камчатки уверены, что их Долина Гейзеров круче любого Кремля. Чтобы положить конец спорам, и выбрать официально признанные символы России, Русское географическое общество и ВГТРК, при массированной поддержке властей и СМИ, в прошлом году провели конкурс «Россия-10», вроде как всенародные «выборы символов».
Первое место получил Коломенский Кремль, второе - мечеть «Сердце Чечни», восьмое – озеро Байкал. И наш Ростовский Кремль прочно закрепился в десятке. Единственный из всех достопримечательностей Ярославской области, поднялся он вверх по лестнице Славы, оставив позади и Соловки, и Мамаев курган, и всемирно известные красноярские «Столбы», и ту же Долину Гейзеров. Ай да Ростов, не зря называют его Великим!
«Ростов находится в 53 километрах от Ярославля на берегу озера Неро…» – начинает свой очерк о нашем городе-символе Википедия… Внимание! Озеро Неро классификаторами – энциклопедистами упомянуто раньше Кремля. И правильно – оно важнее. Представьте, как выглядел бы наш Великий, будь на месте Неро пустырь или болото? Не нравится? И не только вам, уважаемый читатель.
По заключению расположенного в Борке Института биологии и внутренних вод имени И.Д. Папанина около 80% озера Неро имеет среднюю глубину 80 см.
- При таких мизерных глубинах вода летом прогревается до дна, и происходит сверхактивный биоценоз. Каждый год на дно Неро ложится до 3,5 мм осадка, - говорит директор экоцентра «Доктор Яро» Виктор Рывкин, - Если ситуацию не изменить кардинально, то через ничтожно малый период с точки зрения смены поколений природные процессы и техногенные нагрузки, лет через 50-70, озеро превратят в болото Неро. Я призываю общественность к выражению активной позиции в этом больном вопросе, а специалистов приглашаю к сотрудничеству. Связаться со мной можно чрез сайт www.doctor-yaro.ru.
* * *
Кто такой Виктор Рывкин? Он ярославец, выпускник Техуниверситета по специальности «инженер гидротехник-мелиоратор», специалист по сохранению и содержанию водоемов, эксперт проекта ОНФ «За честные закупки», аккредитованный эксперт Министерства юстиции и …и возмутитель спокойствия, которого в последнее время перестали приглашать на официальные совещания по проблеме озера Неро. Причина проста - Виктор Рывкин считает, что проект реабилитации озера Неро, который заказал частный инвестор, не спасет озеро, и все разговоры о «реабилитации» – не более чем сказки, треск вереска над костром и надувание щек, призванные ввести в заблуждение неспециалистов, т.е народ. А заодно и федеральную власть, собравшуюся проект финансировать.
- Этот проект не точечный: это будет комплексное решение, цель которого – не только реабилитация озера Неро, - сказал заместитель губернатора Александр Шилов - но и района в целом.
Эти слова, по мнению Виктора Рывкина, не соответствуют действительности. «Возмутитель спокойствия» согласился ответить на несколько вопросов «Клуба социологов» и уточнить свою позицию.
* * *
- Виктор Игоревич, какие проблемы у озера Неро?
- Глубина мала и стремительно уменьшается. Кислорода не хватает, большие объёмы биомассы отмирают и гниют, донный сапропель слишком близко к поверхности и возвращает воде целый букет таблицы Менделеева. В период маловодья рыба гибнет тоннами и регулярно, а та, что чудом выжила, мельчает. Интенсивно размножаются крайне вредные для здоровья человека токсичные сине-зеленые водоросли – страшный бич водозаборных узлов. Старый ростовский канализационный коллектор постоянно «рвёт», в озеро текут фекалии. Неорганизованная городская «ливневка» тоже страшно загрязняет воду. В верховьях впадающей в озеро Сары много предприятий добывающих песок и гравий, их стоки выносятся в озеро, и они делают его еще мельче. Скажу сразу - я не хочу быть «белой вороной» и играть роль «непонятого пророка». Мое мнение разделяют авторитетные ученые, профессионалы, например, заместитель директора по науке Института биологи внутренних вод д.б.н. Юрий Герасимов, главный гидролог д.г.н. Александр Литвинов, зав. Лаборатории Института Озёроведения д.г.н. Шамиль Поздняков, профессор МГУ д.г.н. Евгений Колбовский
«Количество вредных промышленных веществ, негативно влияющих на экосистему мелководного озера, увеличивается с каждым годом. Озеро умирает – такой диагноз поставили ученые, состояние водоема критическое и в ближайшее время он может превратиться в сточную канаву» – такова позиция экспертов института биологии внутренних вод. Во многом мнения этих, и многих других специалистов, совпадают с моим и в части предложений по спасению озера.
- Причина такого жалкого состояния – только антропогенная нагрузка? Стало больше людей и предприятий - в этом корень зла?
- Нет, главная беда - стиль управления. В XX веке все попытки спасти Неро провалились из-за разногласий между разными ведомствами, да и последние частные попытки провалились вместе с АПК. По прежнему присутствуют нестыковки интересов по регулированию гидрорежимов в течение года – например, в весенний период экологи считают полезным повышение уровня воды в озере, а МЧС борется с подтоплениями во время весенних паводков, или в летний период качество воды лучше при не высоком уровне за счёт водообмена. Плотина на озере до сих пор на балансе Минсельхоза, и по-прежнему работает в режиме, если угодно, псевдоспасения озера и орошения, хотя в котловине озера давно уже нет ни одного водоразборного узла, никакие сельхозпредприятия давно ничего не орошают. Главные авторы нынешних проблем – Минсельхоз, и пассивная областная власть, неспособная к восприятию реконструкции водоёма. В 60-х годах институт биологии внутренних вод выполнил заказанные исследования и сделал вывод – единственный эффективный способ оздоровления Неро – углубление озера с помощью масштабного извлечения со дна сапропеля. Но тогда «партия сказала: «надо»» совсем другому проекту. Было велено сделать акцент на мелиорацию, и построили плотину, а от углубления дна отказались. Ярославский журналист Мельников, который глубочайше исследовал этот вопрос, писал очерки, и даже изучил опыт успешного оздоровления озера Балатон в Венгрии, не ленился, и ездил в Минсельхоз. И люди, лично поставившие крест на планах по углублению озера признались: «Да, выводы сделаны огульно. От извлечения сапропеля отказались, потому что так велело руководство Минсельхоза». Мне кажется, что это беда нашего общественного устройства – чиновники на местах не желают решать комплексные задачи, потому что у каждого ведомства свои интересы. Все делят бюджетный «пирог» и заботятся об отчетах «наверх», а не о деле. Только распоряжение первых лиц государства может что-то изменить!
- Но ведь есть ФЦП - Федеральная целевая программа. Если «проект Неро» в нее войдет, область получит сотни миллионов. Почему Вы так критично настроены по отношению к проекту реабилитации озера Неро?
- Я не нигилист и не отрицаю, что региональная программа по улучшению ситуации на озере принесет пользу. Но… на мизинец! Парадные сообщения СМИ, громкие слова «реабилитация» и «комплексное решение» – это пускание пыли в глаза.
Совещание по проблеме Неро, запланированное на апрель, не состоялось. Планы верстаются кулуарно, втайне от общественности. В свежепринятом положении о «памятнике природы озере Неро» прописано, что на озере ограничено развитие рекреационных зон, запрещено спортивное рыболовство и движение моторок и катеров. Принято положение о 200-метровой охранной зоне. Да, это правильные меры, но не в нашем случае! От участников последних совещаний мне известно, на что направлен проект.
Перед городом дно немного углубят, пророют небольшое русло. К берегу намоют полосу сапропеля, это позволит сделать реконструкцию коллектора, но без организации ливнёвки. Это интересы районных и городских властей. Рядом, предполагаю, что в районе «олимпийской» дороги, намоют участок около 50 гектаров. Это интерес того, кто будет этот участок развивать. Уберут клинья выносов грунта в районах устья впадающих рек и ручьёв. Это интерес уже областной власти – пригодится для отчета по выполнению ФЦП.
Теперь рассмотрим: какими методами все это делается, и попробуем спрогнозировать результат. Разработчиком проекта – представлена ярославская организация «Фарватер», в субподрядчиках институт «Костромагипроводхоз». Этот институт имеет нужные допуски, у них есть специалисты. Но их проект по оздоровлению Галичского озера известен – типовыми подходами, намыв на берегу «барханов», вот весь нехитрый полёт инженерной мысли с оговоркой на недостаток средств. А раз денег не хватает - глубоких исследований не ведут.
Расшифрую – геохимического анализа состава ила на токсичность не будет. При дноуглублении отравленный отходами деятельности человека ил просто переложат с место на место, при этом сняв только верхний слой. Это тоже самое, что вслепую помешать палкой в отстойнике. Представьте, что есть слой навоза мощностью метр. Вы снимаете 40 сантиметров, при этом слегка перелопачивая верхний слой оставшихся 60-ти. Будет меньше вонять то, что осталось?
Исследования состояния озера были поручены Демидовскому университету, который за 2,5 миллиона замерил «общую температуру по больнице», и выяснил то, что давно известно на примере других водоемов, а на главные вопросы не ответил. Где ил в озере заражен, а где чист? Как на порядок снизить концентрацию сине-зеленых водорослей? На каком участке дна прокладывать русло? В целом – как вдохнуть жизнь погибающему озеру. При освоении проекта в его свежеиспечённом виде не будет решено ничего, прописанная для руководства концепция ФЦП – попросту проигнорирована. Убранные клинья выносов снова намоет через пару десятков лет. Зараженный ил будет продолжать отравлять воду, и концентрация ядовитых веществ будет расти. Подтопления Ростова не снимутся и более того – заболачивание озера, которое так и не будет остановлено, добьёт отсутствие «ливневки» с очистными. Зато Ростов получит место для постройки нового коллектора, некий инвестор – видимо участок в 50 гектаров, а власти отрапортуют о проделанной работе.
- А каков Ваш рецепт? Что предлагаете Вы?
- Изменить проект. Не делать вид, что миллиарда на спасении Неро хватит. Для привлечения дополнительных средств использовать обращения к федеральной власти и применить механизмы государственно-частного партнерства (ГЧП), которых пока нет.
В подробностях раскрывать техническую часть моих идей не буду, это уже область авторских прав, но вкратце уточню. Абсолютно необходимо сделать геохимический анализ илов и найти чистый сапропель и применять, понимая его сорбционные свойства. Сапропель – ценное удобрение, в старину на «золотухах» выращивали лук - 4 луковицы в килограмме было. Китайцы сапропель в Сибири не только используют, но и вывозят. Однако, посмотрим правде в глаза - реализовать те массы, которые нужно извлечь из озера, не удастся - земля вокруг Неро в частных руках, а планировать действия частника невозможно. Итак, на данный момент наш ил не купят, и даже не позволят бесплатно разместить на берегах. Выход – размещать нужно извлеченный (чистый, а не зараженный отходами, проверенный учеными!) сапропель у берегов, тем самым сокращая площадь зеркала озера, т.е. сберегая озеро от излишнего испарения. Разумеется, при этом, не затрагивая ни втекающих, ни вытекающих рек и ручьев. Рельеф дна озера необходимо смоделировать, на всем озере, с учётом правильных гидро- и биорежимов с учётом ихтиологической составляющей. Освоение такой идеи возможно в режиме наращивания привлекаемых инвестиций, начиная с главных русел от втекающей Сары до истекающей Вёксы, а позже - и к другим рекам и ручьям развивая сложное древо. Это работа более чем на 10 лет при понимании сегодняшней ситуации. И конечно необходимо выстроить зелёный каркас сберегающий и озеро, и береговой ландшафт.
На Саре необходимо построить каскад небольших плотин, подобных мельничным, стоявшим здесь до революции. Они позволят накапливать воду, и бороться с маловодьем, а значит и заморами рыбы. Перекатываясь через эти плотины, вода будет очищаться от песка, и насыщаться кислородом. Там где в реках будут убирать клинья выносов нужно исследовать русло и сделать грамотное точечное дноуглубление, чтобы не образовывались новые мели. Русло истекающей из озера Которосли нужно немного спрямить и расчистить, и тем избавиться от весенних подпоров озера, отчасти решив проблему подтоплений Ростова.
- На Которосли бобровый заказник. Бобрами придется жертвовать?
- В данном случае – да, интересы людей важнее, иначе и Неро может превратиться в
сплошной «бобровый рай». Есть много вопросов – внесенные в Красную книгу растения, места отдыха перелетных птиц и многое другое. Но все эти проблемы могут быть решены именно при комплексном подходе к проблеме, которого сейчас нет и в помине. Интересный штрих – там, где прежде извлекали сапропель в промышленных масштабах, например возле деревни Львы, ситуация на озере не столь критичная - рыбы больше, вода чище, сине-зеленых водорослей меньше. Чтобы сохранить озеро, вынимать сапропель нужно не «на миллиард», который чиновники будут делить между «своими да нашими». Вынимать нужно столько, сколько времени ещё будут жить люди неподдельно любящие Родину. Кстати, профессор наук М. Фортунатов еще в 70-х годах рекомендовал ростовскому горисполкому масштабное извлечение сапропеля как ключевую меру для спасения озера. Не прислушались. Не прислушиваются и сейчас.
- Вам не кажется, что Ваши идеи несколько фантастичны? По сути Вы предлагаете расширить программу и ее финансирование в несколько раз.
- Давайте не будем все измерять только деньгами. Уверен, скоро должны быть приняты поправки к федеральным законам и новые программы развития АПК в направлении органического земледелия, которые должны стимулировать применение сапропеля. Когда делали капитальный ремонт Большого театра, ведь тоже было можно не тратить миллиарды, а отреставрировать фасад, а сэкономленные деньги на другие программы пустить? Венгры для спасения озера Балатон приняли 25-летнюю программу и сейчас там и чисто, и рыбы в достатке, и туристов полно, и работа у всех местных есть. И нам нужно применить бассейновый принцип – восстанавливать всю озёрную котловину с речками, а не кусочек возле Ростова. Спасение озера не терпит дилетантства. К этому благому делу должны быть привлечены ученые (пока и их мнения игнорируется). Общественность должна знать, что происходит (попробуйте-ка сейчас попытаться ознакомиться с проектно-сметной документацией по «реабилитации» Неро!). Я убежден, что для реального улучшения состояния озера Неро необходимо скорректировать проект в его сегодняшнем виде, привязав к реальной комплексной программе, разработка которой крайне важна, а для начала инициаторы должны подчёркиваю открыто провести общественные слушания.
И управлять всем этим должна выделенная структура, чтобы не чиновники тут что-то кроили ради своих рейтингов, а для того чтобы спасти озеро. Другое мышление нужно. А иначе будет опять: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Тревожит отсутствие информации, возможно уже положено начало негативу – заказчик разработки проекта обязан провести общественные слушания при участии власти, где общество, приглашённое не по завуалированному приглашению, даст положительную или отрицательную оценку. Остаётся посмотреть в глаза директору департамента охраны окружающей среды, советнику губернатора по экополитике и самому губернатору.
* * *
В целом картина до боли знакомая. Каждый из живущих в России, не раз видел такие недопроекты «улучшения», «спасения», «развития». Они – в любой сфере нашей жизни. И искусство помешивания палкой в отстойнике для нас даже важнее, чем кино, которое, по словам революционера Ульянова, «из всех искусств для нас является важнейшим»…
А перспектива? А вот она. Если ничего не делать или создавать видимость бурной деятельности.
Аскер Замиров