Item Item Item Item Item Item Item Item Item Item
О проекте Команда Звонковый центр Новости Контакты
gbEng

04.05.2020
Общество
3350
АНАТОЛИЙ ЛИСИЦЫН: «ПАНДЕМИЯ ПОКАЗАЛА, ЧТО СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ НАШЕЙ СТРАНОЙ НЕСОВЕРШЕННА»
Анатолий Иванович Лисицын - бывший красный директор, бывший мэр Рыбинска, бывший депутат областного Совета, бывший ярославский Губернатор, бывший депутат ГосДумы РФ, бывший сенатор, бывший член "Единой России", а ныне просто гражданин РФ. Слово "бывший" как-то плохо вяжется с фигурой А.Лисицына. А по тем проблемам, о которых он говорит и самое главное что говорит в интервью, так и вообще кажется, что он находится на самом переднем крае современной политической мысли. Мы говорили с ним о кризисе системы управления в России, о здравоохранении, о несправедливости межбюджетных отношений, когда центр все забирает себе и ничего не оставляет регионам, о ситуации, которая может сложится после пандемии...
АНАТОЛИЙ ЛИСИЦЫН: «ПАНДЕМИЯ ПОКАЗАЛА, ЧТО СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ НАШЕЙ СТРАНОЙ НЕСОВЕРШЕННА»

О пандемии и кризисе системы управления

- Анатолий Иванович, как вы оцениваете действия региональных властей по ситуации с коронавирусом? Какие плюсы и минусы Вы видите в их действиях?

Лисицын.jpg- Проблема пандемии – не вирус, а кризис, который за ней последует. Проблема - карантин, который отражается на экономике, на социальных связях, на всех аспектах жизни общества. И прежде всего экономические последствия карантина ударят по той категории населения, которая и до пандемии испытывала социальные проблемы. Лично мне пандемия показала в первую очередь, что система управления нашей страной несовершенна. Успешно управлять страной, органично взаимодействовать со всеми регионами РФ в условиях спровоцированного пандемией кризиса – проблематично. 85 регионов - это слишком много. Это устаревшая, еще советская схема территориального и административного деления страны. Еще в конце 90-х годов я аппелировал к опыту Польши. Поляки создали комиссию, которая 7 лет изучала обстановку в своей стране, и пришла к выводу, что, учитывая европейские тенденции в экономике, логично 48 воеводств превратить в 13. Результат - сегодня Польша по значимым социально-экономическим показателям превзошла Россию. А у нас по-прежнему 85 регионов, и механизм управления ими достаточно сложен. Пандемия, кризис, весь этот хаос, отчетливо показали, что каждый регион пытается действовать по собственным стандартам, «методом экспериментального тыка», а единой государственной стратегии по отношению к регионам, собственно, и нет.

Российские регионы по их экономической состоятельности можно разделить на 3 уровня. Первый - 5-6 регионов, обладающих нефтяной и газовой рентой. «Нефтяные» доходы, остающиеся в их бюджетном арсенале - от 10 до 15%. этого вполне достаточно, даже с избытком. Второй уровень - регионы Кавказа, которые «сидят» на государственном бюджете. Чечня на 80% дотационный регион, Дагестан - на 70%, другие кавказские регионы - в соотносимых цифрах. А третий уровень – регионы лишенные такой бюджетной поддержки. Они оставляют у себя, в лучшем случае, 20-25% налогов. И, говоря о таких регионах, к которым относится и Ярославская область, бессмысленно анализировать эффективность мер, принятых ими против пандемии. Что бы ни делали губернаторы «регионов 3 уровня» их старания, скорее всего, пропадут впустую: элементарно не хватит денег на любые меры, ни на «жёсткие», ни на «мягкие».

До 2001 года действовала схема межбюджетных отношений, по которой до 50% налоговой базы оставалось в регионах. Живи мы в этом времени – можно было бы и порассуждать о том, какие меры против пандемии эффективнее. Однако с 2001 года наше государство занимается восстановлением обороноспособности страны. В каком она была состоянии можно вспомнить по ситуации с Югославией в 1999 году. РФ не смогла оказать этой стране сколько-нибудь реальную помощь. Для восстановления обороноспособности России необходимо было часть налогов, ранее остававшихся в регионах, переводить в федеральный бюджет. Мера предполагалась как временная.

На тот момент посыл был верный. И схема межбюджетных отношений стала такой, как сейчас - в большинстве регионов остается 25-30% доходов, остальное уходит в федеральный бюджет. Это и стало предпосылкой того, что регионы сегодня стали «бюджетно-кризисными». У них нет своих финансовых ресурсов, с помощью которых можно было бы решать даже текущие социальные проблемы. И тем более регионы не в состоянии адекватно реагировать на вызовы пандемии и сопутствующего ей кризиса. Происходящее сегодня в стране доказывает, что система управления должна претерпеть изменения.

Даже в царской России, в огромной Российской Империи, было лишь около 60 губерний. Никто не говорит, что нужно изменять территориальную и управленческую структуру Сибири или зернодобывающих регионов Юга России. Но Центральная Россия и Северо-Запад - это лоскутное одеяло. Его уже давно пора «перекроить» и превратить в систему бюджетоспособных регионов. Не автоматически присоединять регионы один к другому, а создавать территориальные образования, способные решать вопросы с помощью собственных финансов. Система «перезрела», настало время решений. Но пока у нас эта тема, к сожалению, не обсуждается.

- Однако в условиях вертикали власти региональные руководители всего лишь копируют действия власти федеральной, регионы делают то же самое, что и центр? Это ли не единообразие, не система управления?

- Не «делают», а «пытаются делать». Вертикаль власти хороша в разумных пределах. Мы называем нашу страну Российской Федерацией, но всё дальше уходим именно от основных постулатов федерализма. Регионы ничего серьезного не в силах сделать, поскольку полностью зависимы от федерального бюджета. Они потеряли экономическую самостоятельность; о политической я уже просто не говорю. Отсутствие экономической самостоятельности не позволяет регионам активно развивать малый и средний бизнес. Доля малого и среднего бизнеса в экономике РФ не превышает 20%, и это - серьезный кризис. Это показатель того, что государство не способно ни сейчас, ни в обозримом будущем обеспечить благосостояние основной массы народа. Потому что малый и средний бизнес - это рабочие места. США за последние 10 лет создали 23 млн. рабочих мест. А мы 7 лет назад обещали создать 25 млн., но не создали. Почему? Потому, что в США доля малого и среднего бизнеса в экономике – 80%, а у нас - 20%.

Малый и средний бизнес у нас под постоянным «дамокловым мечом» контроля, под постоянным давлением, и налоговым в том числе. И когда приходит беда, например, пандемия и как следствие кризис, ни хорошие, ни плохие идеи не работают, их просто не на что осуществлять. Там, где никто ничего не может сделать, нет смысла говорить о том, кто лучше спланировал антипандемийные меры.

 

Кризис, да не тот…

- Многие эксперты сравнивают нынешний кризис с кризисом 1998 -1999 гг. Вы выводили наш регион из кризиса именно в 1998-1999 гг. То, что сейчас делают региональные власти в сфере экономики, Вам кажется правильным или нет?

- Серьезных экономических шагов, призванных решать проблемы внутренней жизни России пока не заметно. В период выборной кампании Владимир Путин четко сказал, что его стратегическая задача - в ближайшие 6 лет сориентировать экономику на внутреннюю жизнь страны, повышение качества жизни людей. Пока реальных шагов в этом направлении на федеральном уровне не видно, а значит их не будет и в регионах. Когда 1% населения владеет 70% национальных богатств - это тупик. Рассчитывать, что благополучие народа завтра будет улучшаться при таком положении дел не приходится, а рассуждать о правильных или неправильных экономических инициативах губернаторов просто смешно. Олигархическе структуры, управляющие государством сегодня, не позволят сориентировать экономику на решение проблем в регионах.

И сравнение сегодняшнего кризиса с кризисом 1998 года не прояснит сути вопроса, а «затуманит» её, поскольку оно некорректно. Кризис 90-х был принципиально иным. Это были «бедные» годы, когда были бедными бюджеты регионов, но был бедным и федеральный бюджет. Люди спрашивали меня: «Почему задерживают пенсии, зарплату?» Я отвечал: «В стране нет денег». А в прошлом году, на одной из встреч, встает старичок и говорит: «Анатолий Иванович, вы же нам 20 лет назад говорили, что в стране денег нет, и поэтому их нет и у нас. Мы вам верили. Но сейчас в стране денег много, а у нас их опять нет. Что происходит?» А происходит следующее - все финансовые ресурсы сконцентрированы в федеральном центре. Регионы стали «пасынками», «операторами», исполняющими федеральные программы и волю федеральных структур. Каковы результаты? Самый актуальный пример - потребовалось всего пару месяцев, чтобы понять всю разрушительность медицинской реформы. Сегодня мы видим, что натворили, выполняя приказы Москвы по «оптимизации здравоохранения». Вся страна собирает помощь медикам, ищет врачей, санитарок. Сельские территории просто оголены, там некому спасать людей от пандемии.

Сегодняшняя ситуация сходна с 90-ми лишь на первый взгляд. Тогда у нас были качественно иные контакты с федеральным центром. Был Союз губернаторов, мы постоянно встречались, обсуждали вопросы взаимодействия. Была Ассоциация экономического развития, её на общественных началах возглавляли практики-губернаторы. Мы были членами Правительства России. На каждом заседании Правительства присутствовали 7 губернаторов. Они могли напрямую задавать вопросы премьер-министру. Они были в курсе всех тенденций, могли принимать оперативные решения исходя из реальной обстановки в стране. Сегодня всё это ликвидировано. Губернаторы встречаются на Госсовете, 4 раза в год, многие даже незнакомы. Госсовет - не законодательный орган, на нём всего лишь происходит обмен мнениями.

Лисицын2.jpg

Есть еще один принципиальный аспект управления – вопрос о выборах губернаторов. Пока государство не определилось в этом вопросе. Я опасаюсь, что по результатам пандемии они вообще оставят за скобками саму идею выборов. Решат, что надо продолжать усиливать вертикаль власти, насаждать руководителей регионов со стороны. Между тем новейшая история показывает несовершенство этой системы. В первые годы реформ большинство губернаторов были местными, и это помогало быстро разрешать любую ситуацию, быть в контакте с людьми. Мы понимали местные традиции, образ жизни. Все вопросы как-то проще решались, что давало большую оперативность управления в целом. 

Я не могу сказать ничего плохого про экономическую деятельность команды губернатора Миронова в Ярославской области. Они делают то же самое, что и другие регионы, на том же уровне. За работу можно поставить четверку. Но, не будучи, и даже не пытаясь стать членами регионального сообщества, им никогда не понять наш образ жизни, традиции, тенденции развития.

Вертикаль власти хороша, когда регионы - полноценные партнеры экономических программ, которые спускаются «сверху». Чтобы быть не операторами, а реальными исполнителями реальных задач, надо иметь достаточно социальных, экономических, финансовых ресурсов.

Вертикаль власти, выражающаяся в «рекомендованных» губернаторах, полпредствах, которые себя изжили, и вообще не занимаются экономикой, толпе представителей федеральных структур, контролирующих деятельность губернатора, не столь необходима. Избранный народом губернатор будет гораздо честнее строить отношения с федеральной властью, чем губернатор «назначенный», который «дрожит» за свою карьеру. Он не столько работает, сколько «смотрит наверх». Такого при любой его попытке «высказаться» по делу, по проблемам региона - легко «снять». Это удобно с точки зрения контроля за системой, но при этом от «назначенца» не получишь объективной информации. «Назначенец» не предупредит федеральный центр о неэффективности нововведений на вверенной территории, а порой и их ошибочности или даже опасности.

Кто-либо из сегодняшних губернаторов выступил против какой-нибудь самой неудачной реформы, действий федерального правительства? Нет. Я выступал. Было неприятно, болезненно, но время показало, правоту здравого смысла этих выступлений.

Так, на Госсовете я твердо выступил против закрытия дорожного фонда. Мы понимали, что передать средства дорожного фонда в бюджет – значит потерять темпы дорожного строительства, поскольку в бюджетах денег не хватает на «коммуналку» и многое другое. Так и получилось, через 5-6 лет снова вынуждены были возродить дорожный фонд. Такая «неуступчивость» объективно полезна, она позволяет федеральному правительству видеть реальную жизнь, а не фантастику «лакированных» отчетов. Но сейчас губернаторы молчат, они подавлены мощью вертикали власти. Тему несправедливости межбюджетных отношений никто не поднимает, а между тем в экономическом плане эта тема стала главной. Когда «перекормленная» деньгами Москва только на бордюры и тротуарную плитку тратит до 300 млрд. рублей в год, то есть 4 бюджета Ярославской области, это и говорит о том, что система управления страной стала неэффективной. Никакие экономические инициативы региональных руководителей в таких условиях не сработают, и значит обсуждать качество этих инициатив - бессмысленно.

 

То ли ревность, то ли вредность?...

- У сторонних наблюдателей есть впечатление, что областная администрация никак не хочет опираться на ваш авторитет среди населения и даже, более того, вроде как ревнует к этому? Это обманчивое впечатление или нет?

- В любом деле - будь то политика, бизнес или творчество - если лидер процесса горит идеей и видит помощников в реализации этой идеи – ему не важно с кем её воплощать – «старым», «новым». Когда на кону «другие игры»: карьера, продвижение «по лестнице», зарабатывание баллов у вышестоящих – начинается игра под другим названием – в ней предпочтительнее свита, выгодно оттеняющая и высвечивающая фигуру главного. А порой и у свиты свои игры, ей тоже надо усиливаться и укрепляться.

Поэтому и во времена Вахрукова, и даже во времена Ястребова, преемственность во благо дела также не имела места быть: особых задач стратегического плана областная власть передо мной не ставила. Но мне хотя бы не мешали работать в ГосДуме, контактировать на уровне предприятий и организаций, люди охотно шли ко мне со своими проблемами. Я надеялся, что с приходом Миронова сотрудничество станет более конструктивным. Уже через неделю после своего прибытия в Ярославль Миронов пригласил меня. Состоялся разговор. Он сказал, что работа губернатора для него совершенно новая, опытом он не обладает, и поэтому хотел бы, чтобы я делился своим мнением, наблюдениями по тем или иным вопросам. Я согласился, было огромное желание помогать, органично ввести его команду в жизнь ярославского общества. С предложениями о такого рода сотрудничестве я ранее обращался и к Ястребову, и к Вахрукову, но понимания не встретил. С приходом Миронова, казалось бы, появилась надежда на позитивные изменения, и сначала всё получалось. Он попросил возглавить штаб общественной поддержки в рамках его выборной кампании; мы возглавляли вместе с В.В. Терешковой. Я провел более 40 встреч по всей области. Надеялся, что приход нового человека оживит общественную и политическую жизнь нашего региона, которая, честно говоря, затухала. Конечно, хотелось и очередного витка развития для области – программа «10 точек роста» была амбициозна, но «глаза боятся, а руки делают». Очень хотелось для области новых дел, новых прорывов, благополучия региона.

mironov-na-pravitelstve.jpgНо со временем окружение губернатора, видимо, почувствовало, что у нас с Мироновым складываются нормальные рабочие отношения. И появился притянутый за уши политтехнологический пасквиль – «нарезка» из моих высказываний в соцсетях, интервью, где я в основном говорил о тех или иных не совсем удачных решениях Правительства или партийных; самое забавное в этом материале – это не выдержки из моих слов, а то, как их следует понимать, «расшифровка» так сказать. Даже безобидное слово можно увести в оскорбление, по этому поводу даже анекдоты есть. А здесь растолковывались мои критические высказывания. Сопоставить, что я при этом - государственник со стажем, и система не исключает возможности высказываться с позиции здравого смысла, мог только очень опытный политик. Более того искушенный в подковёрных играх в коридорах власти. Естественно Дмитрий Юрьевич им не был.

Например, в той записке меня «обвиняли» в том, что я постоянно критикую правительство Дмитрия Медведева. Впоследствии решения Президента Путина подтвердили, что я был прав, считая правительство Медведева неспособным решать стоящие перед страной задачи.

После этого случая началось затухание отношений, которое в конце концов превратилось в глубокое нежелание со мной просто общаться. В такой ситуации я даже не смог работать в качестве Председателя Ярославского регионального отделения Российского военно-исторического общества. Еще Ястребов попросил меня возглавить его. Я не мог позволить, чтобы дело страдало из-за каких-то там «отношений». Теперь ЯРО РВИО будет трудиться под руководством нового председателя - уважаемого в среде ярославской общественности человека. Мне было очень важно передать дела именно достойному, способному работать на результат.

- Расскажите вашу версию того, почему Вас не выдвинули на очередной срок полномочий в Совет Федерации?

- Когда Дмитрий Миронов попросил меня вместе с Валентиной Терешковой возглавить штаб общественной поддержки в рамках его выборной кампании, мне советовали: «Поставь ему условие, что он будет рекомендовать тебя на очередной срок полномочий в Совет Федерации». Я так не делаю, потому что, если работаем вместе, логично, что этот вопрос будет решен. После «похолодания» в отношениях, я хотел вновь избираться в областную думу, ведь чтобы получить право стать членом Совета Федерации, надо быть депутатом областной думы. И тут меня буквально «обложили» со всех сторон, и «выдавили» из праймериз. Поступили команды и со стороны партии, и со стороны власти: «Лисицына ни в коем случае не пропускать». Мне всё это рассказывали местные команды технологов. Я демонстративно снял свою кандидатуру с праймериз, сказав, что считаю их действия непорядочными. Могли бы прямо в глаза сказать. Я понял, что в ситуации, сложившейся в 2018 году, рассчитывать на какую-либо поддержку бессмысленно.

- Что все-таки произошло с вашим пожизненным местом в ложе для почетных гостей в «Арене-2000»? Кто принял решение о лишении Вас этого заслуженного места? Неужели клуб «Локомотив»?

Лисицын хоккей.jpg- Нет, это не инициатива клуба. Клуб передо мной извинился. Сначала мой друг, человек с которым мы вместе и возрождали хоккей в Ярославле, строили дворец, возрождали команду «Торпедо», а потом «Локомотив», президент клуба Юрий Яковлев, сославшись на рекомендацию губернатора, сказал мне: «Есть такое мнение, что тебе надо уйти. Мы готовы предоставить тебе любую другую ложу». Я не стал реагировать – продолжил быть там, где с момента запуска «Арены» всегда и смотрел хоккей. Но через три недели, буквально за несколько часов до очередной игры, мне позвонил Яковлев и сказал, что ему сообщили, что сегодня меня в ложу не пустят, и чтобы это не стало для меня неожиданностью, надо бы подобрать другую ложу. Я отказался и сказал, что лучше спущусь вниз. Обида прошла, но я считаю, что это непорядочно по отношению к Юрию Николаевичу со стороны тех, кто его просил мне это озвучить. Могли бы и по-другому известить, например, сами.

 

О стайерском выходе из ЕР и немного о спринте

- Почему Вы приняли решение выйти из состава партии «Единая Россия»? Со стороны кажется, что пока Вы были у власти, были депутатом ГосДумы РФ и членом Совета Федерации, Вас все устраивало, а теперь – нет. Это никак не связано с должностями, которые Вы занимали?

- Нет, с должностями, которые я занимал, или не занимал, это не связано абсолютно никак. Решение вызревало постепенно, а впечатление, что раньше отношения между мной и партией «Единая Россия» были безоблачными – ошибочное. Напряженность возникла еще в 2007 году. Тогда, по результатам выборов, единороссы в Ярославской области набрали 53,8%. Хотя ставилась задача 60%. И хотя полученный показатель был по цифрам был примерно сопоставим с московскими и петербургскими (руководили этими территориями на тот момент соответственно Лужков и Матвиенко), подчеркнули «недоработку» ярославского губернатора. Мне предложили уйти.

Уйти то я ушел, но жизнь продолжалась, «ЕР» изменялась, и не в лучшую сторону. Я критиковал «ЕР», в том числе и публично, на выборах, за то, что внутри партии нет диалога, партия всё хуже воспринимает запросы общества и тенденции его развития, становится всё более консервативной и склонной к использованию административного ресурса. Видимо из-за этого давление на меня всё время усиливалось. При Вахрукове было официально внесено предложение: исключить меня из состава Президиума регионального отделения партии. Ярославцы воспротивились: Альфир Бакиров выступил против, другие поддержали, меня оставили. Но не забыли – и воспользовались при первой же возможности – в 2018 году не дали отработать праймериз, я как следствие снялся, и сразу появилась возможность повторить то, что не было сделано ранее - в прошлом году меня исключили из Политсовета.

Лисицын3.jpg

Когда я работал в ГосДуме, отношения также оставляли желать лучшего. Вот простой пример. Я 10 лет занимался восстановлением захоронений русских воинов, погибших на фронтах Первой мировой войны за границей. Нашел в Белграде разрушенное захоронение Ново Гробле. Там похоронены 124 генерала императорской армии, три контр-адмирала, много полковников. В процессе работы над восстановлением русского участка некрополя, я понял, что мне не найти достаточных финансовых ресурсов. Обратился к министру иностранных дел РФ Сергею Лаврову. Он меня поддержал, направил письмо в ЦК партии «ЕР». Состоялось заседание Высшего совета партии, программа была принята. Мне дали «добро»… и всё. Никто никакой помощи по партийной линии оказывать не стал. За несколько лет я нашел меценатов, провел переговоры с «Газпромом», собрал деньги. По всем законам Сербии сделал документацию на 800 могил, Иверскую часовню, памятник Николаю II и 2 миллионам русских солдат. К 2012 году сумел восстановить порядка 200 могил и понял, что больше денег не найти. Пришлось действовать нестандартно. Когда Президент был в Совете Федерации, я, вопреки запрету задавать вопросы, попросил слова. Объяснил, что приближается дата 100-летия начала Первой Мировой войны, что это наша забытая история. Президент мгновенно понял суть проблемы, высказал мнение, что захоронение в Ново Гробле надо восстанавливать. Моментально была дана команда «Россотрудничеству» и одному из фондов: деньги выделили, и мы в 2014 году полностью восстановили Белградский Некрополь. Без какого бы то ни было участия «ЕР», хотя ресурсы у партии есть. Достаточно яркая иллюстрация отношений? И со временем они, мягко говоря, не улучшались. Так, в прошлом году, я, по просьбе активных жителей из Гаврилов-Яма, радеющих за территорию, на которой живут, поддержал, кандидата на выборах в поселковый Совет, которого местное население считало деятельным, таким же «болеющим» за свою землю. «ЕР» поддерживала другого кандидата. Я предупреждал «ЕР», что народ против их кандидата, что его разумнее снять, чтобы не потерпеть фиаско. Они не просто не прислушались к моему мнению, но и стали «перекрывать каналы»: мешали встречаться с населением, один раз даже вызвали полицию из Ярославля. Майор увидел меня, извинился и уехал. На выборах этот кандидат победил 53% на 32%. Но это не отменяло выводов, которые для меня окончательно оформились. Я понял, что потенциал «ЕР» как структуры, с помощью которой я могу реализовать свои намерения, исчерпан. Для чего вообще существует партия? Для того, чтобы снимать конфликты в обществе, проецируя полемику по назревшим актуальным региональным проблемам внутри себя, внутри региональных отделений партии в целом, а по итогу внутрипартийных диалогов и даже споров выносить их в ГосДуму в плоскость общественного сознания. В этом миссия партии. Я не вижу в чём современная «ЕР» соответствует этой миссии. Я больше не мог руководствоваться решениями партии и понял, что пора стать свободным человеком. Сегодня я поддерживаю мнение, что политизация страны у нас приобрела абсолютно неразумные масштабы, и губернаторы должны быть беспартийными. Чтобы одинаково относились ко всем избирателям, невзирая на цвет партбилета. И на его отсутствие – тоже. 

- Вы планируете принимать участие в выборах депутатов ГосДумы РФ? Если «да», то, когда, и с какой партией собираетесь выдвигаться?

- На этот вопрос ответить смогу только со временем. Вам сообщу первым. Я на короткие дистанции не бегаю, мне нужно серьезное, стратегическое, предложение.


Изменится ли политическая реальность после пандемии?

- Как Вы думаете, когда пандемия закончится, политическая реальность изменится или нет?

- Я не давал бы уверенных прогнозов о том, что политическая реальность изменится. Правительство Мишустина действует активно, но хватит ли у него политической воли, чтобы провести серьезную реорганизацию системы? Этот вопрос остается для меня, как и для многих, открытым, и, наверное, главным. Я убежден, что возникнет запрос на перемены в политической жизни, в системе управления страной, в экономике. Проблемы ближайшего будущего будут очень острыми, даже опасными: вызовы чётко определены. Рост безработицы планируется до 10%. Не решен вопрос с миллионами гастарбайтеров, которые сидят в РФ без работы. Ясно, что зарождающийся средний класс уменьшится, а уровень бедности с высокой вероятностью может возрасти. Встанет вопрос: «А будем ли мы способны произвести работу над ошибками? Над ошибками, которые совершались и накапливались в стране последние 20 лет?». Огромные финансовые ресурсы, которыми сегодня обладает РФ, распределяются без учета социальных проблем в регионах. Скажем прямо – все социальные проблемы скопились в регионах. В 2014 году Минфин предложил часть доходов Москвы изъять, и направить в регионы. В ответ московская власть придумала реновацию. Идею поддержал Кремль. И где мы видим эту реновацию? Сегодня появилась другая тема – благоустройство, по отчетам на бордюры и плитку Москва тратит трудно вообразимые суммы - несколько бюджетов Ярославской области. Это весьма похоже на «списание» средств ради благоприятных отчетов в конце года. К чему привело такое, достойное лучшего применения, упорство? К тому, что Россия становится уязвимой страной уже в геополитическом плане. В Сибири население - 2 человека на кв. км. Север, где сконцентрировано 70% природных богатств страны, оголен полностью, обезлюдел. В еще недавно в полумиллионном Магадане сейчас проживает меньше 100 тыс. жителей. Эти вызовы после пандемии обострятся. Я боюсь, что отвечать на них не попытаются, олигархическое влияние на принимающую решения команду слишком сильно. Не так давно Сергей Глазьев предлагал ввести налог на вывод валюты за границу. Не приняли.

- Как Вы считаете, В. Путин вернется к вопросу об внесении изменений в Конституцию РФ в ближайшем будущем? Почему?

- Вряд ли. Я думаю, он поймет, что не всё в этом вопросе логично и достаточно продумано. Трудности, которые нам предстоит пережить в ближайшие два года, будут значительно серьезнее, чем в 1998 году. Сложно предполагать, что Путин в 2024 г. пойдет на выборы.

 

Об идеальной политической системе в России и немного о Путине

- Как Вы думаете, какова идеальная политическая система для России – это парламентская республика, это сильная президентская республика или, может быть, абсолютная монархия? Какие плюсы этой системы Вы видите?

лисицын4.jpg- По-моему, предпочтительная система государственного устройства для РФ - президентская республика, но не в том виде, в котором она существует сейчас. С условием, что в ее структуру будут внесены серьезные коррективы. Совет Федерации и Госдума РФ стали государственными институтами, которые не гарантируют стабильного социального развития общества. Они должны стимулировать пересмотр действий государства, которые не соответствуют нуждам и чаяниям простого человека. Должны, но делать это не способны. Исправить ситуацию, на мой взгляд, может введение двухпартийной системы, выход на политическую арену двух партий, конкурирующих между собой на равных. Мировой опыт доказал высокую эффективность такого государственного устройства. Чтобы убедиться, достаточно проанализировать примеры Великобритании и США.

- Как Вы считаете, исторически эпоха Путина прошла, или нет? Почему?

- С одной стороны, дискуссия вокруг возможного внесения изменений в Конституцию показала, что Путин в политическом поле утратил статус президента, работающего последний срок в данной должности. С другой - не уверен, что на 100% верен и вывод «Путин – навсегда», сделанный многими после дискуссий о Конституции. Считаю, что до 2024 года замены Путину нет. Он является действительно стабилизирующим фактором экономических процессов национального масштаба. Остальные лишь формируют фон. Я с уважением отношусь к Президенту. Принятое им в 1999 году решение о немедленном укреплении обороноспособности страны - стратегически правильное. То, что пришлось перераспределить налоги ради модернизации Вооруженных Сил – обоснованная мера. Но реализация этой верной идеи слишком затянулась. Настало время менять установленный в 1999 году порядок, и делать систему налогообложения более справедливой.

Беседовал Константин Мышкин

 

Опрос
Какое событие в жизни страны Вы хотели бы, чтобы случилось в 2024 г.?