Не хочу называть учебное заведение, где происходил разговор, скажу только – дело было в Ярославле. Студентки обсуждали слова бывшего министра обороны Украины Валерия Гелетея о том, что в Луганске пророссийские ополченцы применили установки «Тюльпан». Из таких можно стрелять ракетами, способными нести ядерные заряды. И вдруг 20-летняя девушка из Тутаева, выпускница православной школы и в будущем – человек творческой профессии, задумчиво произнесла: «А может и правда по ним ядерной бомбой долбануть?». Не злая, не глупая, не на митинге, не маленькая уже, а вот поди ж ты… Нечто подобное можно услышать где угодно. Что с нами произошло после украинского кризиса? Уже пора расспрашивать специалистов… Я хотел попросить об интервью психиатра, но природный оптимизм победил, и я отправился к философу. К заведующему кафедрой философии ЯГПУ им. Ушинского Андрею Азову.
* * *
- Андрей Вадимович, после событий на Украине, люди стали менее терпимыми, в тоже время еще и неадекватными. Что происходит в головах? Что случилось?
- С одной стороны, - общая ситуация, имеющая отношение не только к России. С другой – влияние пропаганды.
- Пропаганда эффективна?
- Усиливается цензура. Составить собственное представление обычному человеку очень трудно. Потоку односторонней, тенденциозной информации люди доверяют. Они не могут критично оценить то, что передают в теленовостях. Причина – явление известное как кризис идентичности. Еще Гегель говорил о разорванном сознании. За два столетия ситуация усугубилась. В системе взглядов утерян центр, основа. Люди теряют цельное мировоззрение, ощущают себя находящимися одновременно в разных местах и состояниях времени. Перестают отличать действительность от иллюзии, главное от второстепенного. Их жизнь превращается в просмотр сменяющих друг друга и никак не связанных между собой клипов и картинок. Сегодня кризис идентичности - мировое явление.
- А если жертва кризиса идентичности ухватится за одну точку зрения, например за ту, что внушает телевизор, и объявит ее истиной? И отвергнет остальное! Станет легче?
- Да, конечно. Только выбранное мнение от этого истиной не станет.
- А где она - истина? Как лечиться от кризиса разорванного сознания и не стать ограниченным?
- Философию называют «местом блуждания истины». Беда в том, что рецептов нет. Что бы мы не предложили, в пространстве без центра, которое в силу этого не имеет границ, мы просто добавим еще один камешек в огромную мозаику клипов и картинок. Все новые идеи тонут как в болоте. Ничто не отвергается и поэтому ничего невозможно опровергнуть. Никто не говорит «нет». И многие философы склоняются к тому, что истина - пустое понятие, ее не существует.
- Может быть все-таки лекарство, пусть горькое?
- Поскольку кризис идентичности – общемировая тенденция, надо усилить изоляцию общества. Вернуться назад. Закрыть границы, отключиться от мирового Интернета. Точно знать: где враг, и все негативное изливать на него. При дальнейшем усилении государственного давления и патриотических настроений кризис идентичности будет преодолен, и мы все, стройными рядами, пойдем в светлое будущее. Будет великая держава. Она, как все великие державы, создаст образ могущества и силы. Каждый в отдельности чувствует себя слабым и ничтожным, а вместе мы - сила.
- Мне не нравится такой способ лечения. А Вам?
- У нас с Вами просто другие идеалы. Я весьма критично отношусь к политике России и считаю ее неправильной. Но Вы ведь спрашивали о том, что происходит в головах, а не о том, что происходит в моей голове? В Петербурге, в сентябре, я видел на Невском демонстрацию, несли транспаранты: «У нас Майдана не будет». Людям хочется устойчивости, уверенности, и они, безусловно, приветствуют ограничения. Мы с Вами в положении меньшинства, которое подвергается осуждению. И не только со стороны власти, но и со стороны общественного мнения. Все должны поддерживать противостояние с Западом. А мы не хотим.
- А нас не вытеснят с нашим «не хотим»?
- Вытеснят. Область применения философии сокращается как шагреневая кожа. В великой державе философия нужна только чтобы обслуживать сугубо прикладные задачи. Православие, самодержавие, народность - все это укрепит строящуюся империю. Но это не философия. Предполагаю, что с журналистикой происходит то же самое. Платон описал идеальное государство. Он считал, что оттуда нужно изгнать художников, писателей они вносят смуту и разлад.
- В великой державе интеллигенции не место?
- Интеллигенции, на мой взгляд, больше нет, ее заменили интеллектуалы. Их основа - разум, а интеллигенция базируется на понятии нравственности. Интеллигент – это человек, живущий по принципу «быть, а не казаться», такие сейчас редкость. Платон говорил о стремлении к полноте бытия как об основе жизни. Во все большей степени быть – это главное стремление. А другое стремление, по Э. Фромму – иметь. Таким образом, согласно Платону, действует меон (небытие). Меон старается вытеснить бытие, он действует как извне, так и в душе человека.
Иметь и быть – две противоборствующие силы. Человек стремящийся иметь, гасит свое бытие (вот в чем коварство меона). Человек стремящийся быть – отказывается от того что имеет. Нужно-то человеку совсем немного, но многие ли это понимают? Для миллионов главным является стремление разбогатеть. Или стремление как-нибудь, за счет других, стать большим куском закваски. По-моему, это ложные стремления, бесконечный путь в пустоту. Но они чрезмерно распространены, а «бытийных» интеллигентов практически не осталось. Так что строящейся великой державе некого терять, не переживайте за нее.
- Но «стройными рядами», это уже было!
- Еще Маркс сказал, что история повторяется, сначала как трагедия, а потом как фарс.
- Только двоечники по сто раз переписывают одну контрольную!
- Значит мы – двоечники.
- Хорошо. Великая держава построена, мы богаты и сильны. Но вместо художников, философов, писателей у нас – челядь, пропагандисты. Не скажет ли сын гражданина империи «Папа, мне скучно»?
– А почему в маленьком Симбирске родился В.И. Ульянов-Ленин? Скучно было. Жизнь шла ровно хорошо, и пресыщенность породила тенденции к разрушению. То же самое было в Риме. Говорили что он вечен, что над Римской империей никогда не заходит солнце, а она распалась за несколько поколений. А ведь и на Западе, и на Востоке воспринимали Рим как образец, подражали Риму. Судьба всех империй одинакова - они рушатся. Мы создадим, она рухнет. Кстати, Америка и Китай - тоже империи.
- Может сбежать?
- Если из страны – это ничего не изменит, убежать от себя невозможно. Можно уйти в «башню из слоновой кости», заниматься своими делами игнорируя внешний мир. Можно удержаться за счет нравственного ригоризма – «я все равно должен поступать так». Но это глубоко личные «рецепты», для одних людей они – лекарство, для других - яд, и нет «врача» который точно скажет, кому что нужно «принимать».
- Новый властитель дум может вывести из порочного круга?
- А Вы назовите в полном смысле слова великих людей. Их можно пересчитать на пальцах одной руки. Всем по 80-90 лет.
- Кто в Вашем личном списке?
- Далай-лама. Фидель Кастро.
- Кастро? Да по Кубе до сих пор машины с деревянными капотами ездят!
- Ездят, потому что США блокаду не отменяют. На Кубе было освободительное движение, под лозунгом «Родина или смерть». Не «коммунизм или смерть», а Родина. Кастро – аристократ, потомок богатейших испанских грандов. И громадную асиенду Кастро преобразовал в госхоз. Он отказался от личной собственности, сделал свою жизнь аргументом своей жизненной философии. Это, по-моему, почерк великих.
- А еще кто?
- Стивен Хокинг – великий английский космолог. Могучий интеллект. Он пишет книги и читает лекции. Болезнь отняла у него все, он уже не вполне человек, действуют только 2 пальца на одной руке. Нет речи, говорит с помощью мембраны. И в связи с этим возникает вопрос о будущем человечества.
Везде, и в России тоже, есть сообщества богатых людей мечтающих достичь физического бессмертия. Они вкладывают огромные деньги в разработки, которые должны им позволить стать такими же людьми-автоматами, но жить. Всерьез обсуждаются вопросы о правовом статусе разных видов людей, которых уже нельзя будет назвать «хомо сапиенс». Я считаю эту идею утопичной, но она весьма популярна у некоторых коллег-философов.
- Серой попахивает. Это конец света, выхода нет?
- Есть апокалиптические настроения, но я их не вполне разделяю. Екклезиаст, помните: «Нет ничего нового под солнцем». Я когда-то писал докторскую по теме «Богооставленность». В такие сложные времена создается ощущение будто все гибнет. А на самом деле происходит оформление бытия. Перемены, которых мы не замечаем, которых мы не готовим и которые, тем не менее, от нас зависят.
Увидеть ростки нового очень трудно. Мы в режиме нестерпимо долго затянувшегося ожидания. Ростки не взошли, мы в состоянии «между», это самое ужасное состояние.
Построить империю можно, поскольку хорошо известно как ее строить. Построим. Многие будут очень счастливы. А мы - балласт. Нам это не нравится, но, помните, Веничка Ерофеев сказал: «Все должно происходить медленно и неправильно, чтобы человек не загордился». Цивилизационные кризисы - это цикл, их сколько угодно. Рим, Вавилон – где они? Чем мы, собственно говоря, лучше?
Проблемы, о которых мы говорим – это проблемы всей современной цивилизации, и Россия, которая, якобы, ей противостоит, просто играет свою роль в этом глобальном процессе. Ги Дебор назвал современное общество обществом спектакля.
- Вам не тяжело носить все это в себе?
- Тяжело. Спасаюсь в «башне из слоновой кости», но никому не советую! Живу ценностями, которые для меня важны, не даю рецептов и не ищу их, они и так известны. Проблемы, о которых мы говорим, уже много раз решали жившие до нас люди, они были ничуть не глупее нас. Их опыт может уместиться в символах и формулах, записанных на одном листочке, но люди все время повторяют ошибки прошлого, вот как сейчас. Эпикур сказал, что философия - это путешествие души по тем местам, где она, не дай Бог, может оказаться. Вот мы и путешествуем.
Беседовал Константин Мышкин