Item Item Item Item Item Item Item Item Item Item
О проекте Команда Звонковый центр Новости Контакты
gbEng

26.04.2019
Здоровье
4414
ВАЛЕРИЙ ЛАПИН: «Сегодня медицина – это, прежде всего, экономика. Правильно это, или неправильно – вопрос другой, но факт остается фактом»
Гематология - раздел медицины, который изучает структурные особенности крови и костного мозга. Эта наука также рассматривает все заболевания, связанные с важнейшим процессом в человеческом организме — кроветворением. Соответственно гематолог как врач занимается терапией по вопросам заболеваний крови и кроветворных органов. Главный гематолог Ярославской области Валерий Лапин рассказал нам не только о состоянии медицины в нашем регионе, но и о последствиях заболеваний по "его направлению".
ВАЛЕРИЙ ЛАПИН: «Сегодня медицина – это, прежде всего, экономика. Правильно это, или неправильно – вопрос другой, но факт остается фактом»

Когда мы говорим о медицине, чаще всего гостями «Клуба социологов» становятся руководители успешных частных медицинских центров. Как правило, они отличаются от государственных врачей большей смелостью суждений, зачастую генерируют оригинальные идеи. Но даже очень яркая одноцветная картинка не может быть красочной. Мнение эксперта – государственника не менее ценно для осмысления плюсов и минусов нашего здравоохранения.

Сегодня наш собеседник и эксперт - главный гематолог областного Департамента здравоохранения и фармации Валерий Лапин

 

Об истоках

- Валерий Альбертович, расскажите немного о себе.

Лапин.jpg- Медицинский институт окончил в 1985 году. Ординатуру проходил на малой Родине, в Рыбинске, в медсанчасти моторостроительного завода (сейчас НПО «Сатурн»). Это была закрытая медсанчасть с серьезной дисциплиной. Я некоторое время работал цеховым терапевтом, позже - заведующим женской терапией. Гематологом стал случайно, волею судеб. Изначально намеревался стать пульмонологом, но попал на трехмесячную учебу по гематологии, и оказалось, что нет ничего более постоянного, чем временное – «три месяца» продолжаются до сих пор. В 1991 году, по окончании ординатуры меня сразу пригласили в Ярославль. Я долго думал и отказывался. В Рыбинске семья, заводская квартира, перспективы, да и люблю я родной город. Но жена настояла, год пришлось быть «воскресным папой». Однако, Ярославль отпускать меня не собирался. Тогдашний руководитель Фрунзенского райисполкома Сергей Николаевич Ястребов, дал мне квартиру (позже он еще раз помог мне с расширением жилплощади), и я остался. С Сергеем Николаевичем мы близко знакомы не были, но нас связывает Рыбинск. Ястребов долгое время командовал комсомолом на заводе, где работал и я, это сближает людей. Мне постоянно встречались люди готовые помочь, часто поддержка приходила неожиданно, от тех от кого и ждать ее было бы странно.

Постепенно мы развивали областную гематологическую службу. С 1993 года наладили тесный контакт с федеральным центром. Особую роль в развитии нашей службы сыграл Валерий Григорьевич Савченко. Сейчас он директор федерального НИЦ гематологии, главный гематолог Минздрава, академик. А начиналась наша совместная работа, когда Савченко был еще кандидатом наук. Для ярославской службы он сделал очень многое. Постоянно курировал, по первой просьбе приезжал. В 2004 году помог избежать серьезных трудностей. Тогда в областном правительстве было принято решение перевести нашу службу из 8-й больницы в областной онкологический диспансер. Был там такой второй корпус. Старое здание, бывшая терапия. Из него получился бы неплохой музей истории развития медицины – стены двухметровые, а полы, можно сказать, земляные – пол, фундамент, а дальше – земля. В таких условиях гематологическая служба работать не должна. Но Ирина Ильинична Скороходова, которая тогда командовала департаментом, и в правительстве играла одну из ведущих ролей, решения не отменяла. Оговорюсь, никаких личных претензий к Ирине Ильиничне у меня нет, мы и сейчас звоним другу другу, хорошо общаемся, но… из песни слова не выкинешь. Службу надо было спасать. Савченко приехал в 7.30 утра, его сводили показать - куда нас переводят. В час ночи того же дня был звонок от известного человека, который до сих пор имеет отношение к управлению в области и Сергей Иванович Барышев принял решение о переводе нашей службы в областную клиническую больницу. С 1 апреля 2005 года нашей базой стала областная. Пришлось преодолевать некоторую неприязнь администрации и сотрудников, ведь нас «вселили» вопреки решению главного врача, Олега Павловича Белокопытова. Позже он понял, что решение было правильное. Все конфликты забылись, начали потихоньку развиваться.

- Гематология – не самая известная большинству наших читателей отрасль медицины. Когда гематологическая служба появилась в области, как развивается?

- Исторически гематология в области была заложена в 1959 году. В 1981 году на базе 2 отделения терапии 8-й больницы открыли гематологические койки. До 1 сентября 1995 года отделение официально считалось 2 терапией, хотя выполняло функции областного гематологического отделения. Благодаря главному терапевту облздравотдела Наталье Федоровне Капраловой служба неуклонно развивалось. Была кафедра пропидевтики. На базе онкологического отделения база была, занимались серьезным излучением рака лимфатической системы, т.н. лимфомы Ходжкина. Гематология имела вес. Про 90-е и «нулевые» много рассказывать не стоит, медицина, как и вся страна, не жила, а выживала.

Однако, несмотря на это, в 1993 году ярославские гематологи совместно с федеральным центром стали участвовать в ряде проектов по изучению лейкемии, руководил исследованиями Савченко. В 1994 году на базе областной больницы был организован кабинет тромбоцитафореза для заготовки донорских тромбоцитов, потому что лечить лейкемию, и другие виды онкогематологических патологий без них невозможно. 21 февраля 1999 года совместно с сотрудниками федерального Гематологического центра была выполнена первая в истории области аутологичная трансплантация костного мозга. Это был прорыв. Первая трансплантация в городах нефедерального значения ЦФО!

Ярославской гематологии всегда давал импульс к более быстрому развитию соревновательный дух, мы брали пример с коллег из Екатеринбурга, когда он еще был Свердловском. У уральцев есть чему поучиться. Ектеринбург - мощный индустриальный центр, там другие финансы, но главное – очень серьезное внимание к медицине. Бывший губернатор Свердловской области Эдуард Россель мощно поднял уровень здравоохранения в своем регионе, очень много вложил, в том числе и в гематологию. Сейчас Екатеринбург, я думаю, самый мощный центр гематологии в России. Там на поток поставлены аутологичная аллогенная трансплантация, мощные лаборатории и многое другое. Но даже екатеринбуржцы первую трансплантацию выполнили в 1998 году, лишь на год раньше нас. Сегодня Екатеринбург может лечить весь Урал, а также Пермь и Уфу. Там есть подразделение, которое занимается кипированием доноров костного мозга, это очень важный аспект гематологии.

В СССР кипированием, поиском и подбором доноров занимались два центра - Ленинградский институт гематологии и Кировский. Они работали не только с живым костным мозгом, но могли замораживать и кипировать трупный костный мозг. Кировский НИИ - моя «alma mater». Во время моей учебы в ординатуре как раз упразднили санитарную авиацию, и я был вынужден везти 16-летнего больного на поезде в Киров. Приехал, передал привет от моего учителя, Людмилы Ивановны Русаковой, и остался на 8 месяцев. Я многому там научился, очень теплые воспоминания сохранил.

 

Где наше место?

- Какое место занимает Ярославская область в рейтинагах развития гематологических служб? Понятно, что с Екатеринбургом, Новосибирском, Карсноярском, мы соперничать не можем – разные весовые категории, но все же, с кем нас можно сравнить?

- Как должностное лицо я не имею права себя хвалить, будем считать, что высказываю просто личное мнение. Ярославская гематология - одна из самых мощных в ЦФО. Если не считать Москву, у которой все другое – деньги, тарифы, задачи. Мы работаем просто с больными и, по моему мнению, эффективно. Заболеваемость по онкогематологии у нас на уровне ЦФО, а смертность – самая низкая в ЦФО, ниже, чем в Москве. Именно низкая смертность – это ключевой показатель в гематологии.

- Что Вы считаете несомненными успехами в процессе развития гематологической службы области?

- Мы очень долго боролись за расширение службы. Нам удалось это сделать. Очень сильно развили службу на базе онкологического отделения городской больницы № 1 в Рыбинске. Это позволило в среднем на 20% уменьшить госпитализацию в областную больницу, серьезная цифра. Рыбинск сейчас берет больных гематологического профиля не только из Рыбинска, Рыбинского района, Пошехонья и Некоуза, но и ярославцев, переславцев и угличан.

gemat1-450.jpg

Главная задача - сделать медицинскую помощь более доступной. Сейчас рассматривается уже подготовленный проект маршрутизации, если он будет реализован, то вероятность того, что каждый гематологический больной начнет проводить специальное лечение вовремя, намного возрастет. К моей радости, государственный заказ в рамках программы ОМС на 2019 год увеличился на 30%. Я считаю, что это результат нашей работы последних трех лет. Мы доказали, что можем правильно работать, и имеем право на поддержку в виде госзаказа. В августе 2017 года в гематологическое отделение приезжал губернатор Дмитрий Миронов. Я думаю, что он был несколько шокирован условиями содержания больных и работы врачей. И дал распоряжение изменить ситуацию. Не только с точки зрения площадей и удобств для больных, но и с токи зрения технологий.

Эта история тянулась с 2013 года. Еще тогда провели проектно-сметные работы по реконструкции отделения, на открытие стерильного блока для проведения трансплантаций. Но Александр Николаевич Сенин, руководивший на тот момент областным здравоохранением, сказал, что у областного правительства другие приоритеты.

А в 2017 году все изменилось. Директор департамента здравоохранения Руслан Ринатович Саитгареев под контролем губернатора занимался привлечением инвесторов. Приехали строители из Башкирии. Сделали качественную реконструкцию. На 456 кв.м стерильный блок, 12 стерильных палат с приточно-вытяжной вентиляцией. В мае состоялось официальное открытие. Идея модернизации, сформированная в 2012 году, на последнем для уезжавшего в Москву Каграманяна (бывший директор департамента здравоохранения области, позже – замминистра здравоохранения РФ), и первом - для меня, заседании Коллегии департамента здравоохранения была реализована. Тогда решили, что нужно расширить коечный фонд (сделано в 2015 году), развивать службу в Рыбинске и реконструировать отделение. Все получилось.

- Государство должно поддерживать медицину?

- Напрямую – нет, если речь идет о реальной современной медицине. Что такое современная медицина? Это не та медицина, что была в советское время, я могу говорить об этом ответственно, потому что успел поработать еще в СССР. В последние 10 лет, (из них 6 лет – быстрыми темпами) медицина менялась. Сегодня медицина – это, прежде всего, экономика. Правильно это, или неправильно – вопрос другой, но факт остается фактом. Экономика. Каждый организатор здравоохранения, руководитель медицинского учреждения, должен либо сам быть неплохим экономистом, либо иметь такового в команде. Государственных бюджетных денег выделяется с каждым годом все меньше и меньше, и это правильно, медицина у нас страховая, каждый платит страховые взносы.

- Можно ли лечить гематологические заболевания в частных клиниках?

- Я бы не советовал. Частная медицина во главу угла ставит процесс зарабатывания денег, получения прибыли. В гематологии и онкологии прибыль в частном секторе медицины получить невозможно. Если получаешь прибыль – значит, неправильно лечишь. Я знаю ряд московских клиник, предлагающих лечение гематологическим больным. Поверьте мне, серьезными вещами там не занимаются. Потому что серьезные вещи – это химиотерапия, и современные таргетные молекулярно-прицельные препараты. Стоит такое лечение тысяч 400 в месяц. Какой тариф страховой компании возместит это частнику, да еще и прибыль принесет?.. Вот именно.

 

Причины заболеваемости до сих пор неизвестны

- Растет ли число гематологических заболеваний в области? Если «да», с чем это связано?

- С чем связан рост, или сокращение числа гематологических заболеваний - точно ни один академик не ответит. Мы получаем биологический материал в лице больного уже с болезнью. По всей видимости, болезнь обусловлена стволовой клеткой, которая заболела из-за неизвестных нам генетических «поломок». Болезнь стволовой клетки лечить всегда очень сложно, и, честно говоря, медикам не до того, чтобы разбираться в причинах генетического сбоя. Это может быть все, что угодно - плохая экология, радиация, вирусная этиология… Нет серьезных научных исследований по этой теме. Мы получаем факт. Да, человек заболел. Это беда, но не трагедия. Неважно, что его «надломило», нам надо его «починить».

- А такого рода «поломки» вообще чинятся?

- Конечно! О наших, ярославских успехах знают в Москве, в Америке, в Германии. Здесь мы результаты успешного лечения стараемся не афишировать потому, что это довольно интимное дело. Наши больные, даже выздоровев, не любят огласки. Вас интересует, стало ли больше больных? Да. Причина, на мой взгляд, в том, что население нашего региона просто-напросто стареет. Естественный процесс, с возрастом приходят болезни, генетические «поломки» накапливаются в течение жизни.

- Вокруг методик омоложения с помощью стволовых клеток очень много слухов. В частности, говорят, что увлечение стволовыми клетками привело к смерти от рака многих известных актеров. Насколько, на Ваш взгляд, это близко к правде?

- Авторы слухов путают термины. Технологии, связанные со стволовой клеткой, с точки зрения нормальной государственной медицины используются при трансплантации костного мозга. А в косметологии вводят не стволовые клетки, а мезенхимальные. Это принципиально другая популяция клеток. Это клетки - предшественники кожной и жировой тканей. В серьезной спортивной медицине вводят осетокласты и остеобласты, но это тоже не стволовые клетки, а разновидность тканей. Я слышал, что в некоторых закрытых учреждениях, таких, как Военно-медицинская академия, лечат острые инфаркты мезенехимальными клетками с хорошим результатом, грубо говоря, выращивают новые сосуды в сердце. Но это пока не для массового применения, закрытые экспериментальные работы.

Но дело не только терминах. С моей точки зрения и мезенхимальные клетки – биологическое оружие. Если выращиваешь и вводишь собственные клетки – это нормально. А если клетки других людей, да еще и за границей - это очень серьезный риск. Так и генофонд нации можно поменять. И поэтому с 2007 года службы национальной безопасности взяли все, в том числе и косметологические, манипуляции с клетками под жесткий контроль.

Даже доставить костный мозг для больного ребенка от донора из Германии в наш центр имени Димы Рогачева - это сложная процедура. Только один аэропорт в РФ – Шереметьево имеет право пропустить биологический материал из-за границы. Доктор, который едет с дюаром костного мозга, получает массу разрешений, проходит жесткий контроль спецслужб. И это правильно. Да, костный мозг подходит больному ребенку. Но мы не знаем, что туда векторно насадили. Каких добавили болезней, которые через 20 лет проявятся?

 

Есть ли у западной медицины преимущества?

- У западной медицины есть чему поучиться? Или у России исключительно свой путь?

- Я прошел стажировку в 1997 году, в университетской клинике немецкого города Мюнстера у Томаса Бюхнера. Это идейный вдохновитель развития лейкозологии, лечащий врач Раисы Максимовны Горбачевой. Технологический подход российской медицины, на мой взгляд, очень похож на немецкий. Чем? Немцы - прагматичные люди. Они умеют считать. Оценивают эффект. Все в рамках протокола, и самое главное – результат. В нашем случае, в гематологии – это низкая смертность, остальное менее важно. В общем, мы и немцы похожи, но есть важный нюанс. 14 декабря 2018 года на одном из совещаний в Минздраве я слушал доклад немецкого профессора по организации и финансированию медицины в Германии. Он начал с фразы, после которой я поаплодировал, и... в принципе, дальше я мог не слушать, и не ушел только из вежливости. Он сказал: «Отчисления на страховую медицину в Германии - 15,7% от ВВП». Для сведения - в России - 3,4%. В Тунисе - 3,7%.

Но вообще-то поездку пациента из РФ с гематологическим заболеванием в зарубежную клинику я называю «медицинский туризм». Уровень российской гематологии довольно высок с точки зрения как технологий, так и знаний. Гематологи, как и онкологи всего мира, общаются на одном языке. Мы одинаково лечим больных. В этом смысле наша специальность уникальна. О других пусть расскажут специалисты.

- Советская медицина, на Ваш взгляд, была сбалансированной системой?

gemat2-450.jpg

- Да. До сих пор очень многое от советской медицины есть в здравоохранении Великобритании. Основа там от СССР. В советское время другое отношение было к людям. Другая организация была. Что означало слово «диспансеризация» на оборонном заводе? Рабочие из литейного цеха приходили ко мне и говорили: «Здравствуй, гражданин начальник». Бывшие зэки, только освободившиеся, отрабатывали. Но если такой вчерашний зэк не прошел флюорографию, я его к работе не допускал. Забота о его здоровье была железным правилом. Флюорографы были в каждом цеху. Электрокардиографы на заводе стояли, все это было.

Другой пример – онкология. Это 80% удачного хирургического лечения, а все остальное – химиотерапия. Но когда больной вышел на серьезную химиотерапию, на мой взгляд, время уже ушло. Вся онкология должна лечиться хирургически. Это значит, нужна ранняя диагностика. Которая у нас, как массовое явление, исчезла вместе с Советским Союзом. Исчезли первичные кабинеты онкологов, ФАПы, масса специалистов. Сейчас начали возобновлять, есть нацпроект «Здоровье», и Президент Владимир Владимирович Путин в Послании к Федеральному Собранию определил целевые точки именно по онкологической ситуации в РФ. Но для того, чтобы выполнить поставленные задачи, надо вернуться к тому, что было. Иного пути я не вижу. 

 

О зарплатах врачей. И о кадрах…

- Зарплаты наших врачей ниже, чем должны быть?

- Это не вполне корректный и сложный вопрос, но попробую ответить. Зарплата – понятие очень относительное, большинству людей кажется, что их недооценивают. Мне кажется, у человека должно быть чувство достаточного, он должен понимать, что хотеть будет всегда больше, чем получает, и надо учиться жить на то, что уже сумел заработать. Немецкий врач в среднем получает 2 тыс. евро, и это очень мало, у них даже забастовки были. Немцев спасает поток людей Восточной Европы, стран СНГ и России, врачи много зарабатывают на консультациях.

Я и сам не вполне доволен, иногда сержусь, и называю Ярославль «Замкадье». Почему врачи гематологи в Москве и даже в Нижнем Новгороде получают больше, чем в Ярославле? Один и то же биологический материал, одни и те же условия работы, одни и те применяемые схемы, а зарплаты разные. Однако, трезво поразмыслив, я понимаю, что в страховой медицине базовая ставка у каждого субъекта РФ разная. Она зависит от ВВП региона, от количества работающих, детей, инвалидов, пенсионеров. Я вспоминаю, что в Костроме или в Иваново экономическая ситуация еще хуже. Кроме того, утешает то, что зарплата врача была низкой и в советские времена. В медсанчасти Рыбинского моторостроительного завода у меня была ставка 135 рублей. И я курировал участки, где рабочий получал 1000 рублей!

- 1000 рублей? По советским деньгам? Не может быть!

- Были такие участки. Правда я знал, что получающий 1000 рублей рабочий в 45 лет будет глубоким инвалидом. И он это знал, это был сознательный выбор. Поэтому говорить о зарплате сложно. Да зарплаты невелики, но при умелом управлении, остроту проблемы можно снизить. В последнее время ситуацию существенно оздоровила система ДФО (дополнительного финансового обеспечения) введенная правительством нашей области, чтобы вывести показатели средней по отрасли зарплаты на уровень, предписанный майскими Указами Президента. Мы ДФО получаем второй год, в конце года выплачивают по 30-40 тысяч. Стало чуть полегче.

- Многие медики жалуются на острую нехватку кадров в здравоохранении. Есть ли, по Вашему мнению, такая проблема? В чем причина? В низком качестве образования? В упадке морали?

- Проблема есть. Но причина ее возникновения, по-моему, не в качестве образования. Однажды нам в Минздраве директор департамента спецпомощи представлял Национальную программу развития здравоохранения. На экране показывали презентацию, в том числе, и оглавление разделов программы. На 10-м пункте было написано «кадры». Вверху – 1,2,3,4,5 пункты - «понизить», «повысить», «организовать». А внизу – кадры. А надо – наоборот.

 

Е.Г.

 

Опрос
Какое событие в жизни страны Вы хотели бы, чтобы случилось в 2024 г.?